…Ранней весной Анука начала работать поварихой в бригаде Дубова. Жена Надибаидзе умела хорошо стряпать — варила ли она хинкали или готовила чабанскую каурму — пальцы, бывало, оближешь. Поэтому трактористы и прицепщики с нетерпением ожидали появления знакомой двуколки. Однажды старая лошаденка забрела куда-то, и Анука долго искала ее. Лишь к вечеру повариха сумела накормить людей. Возвращалась она домой в полной темноте. Подъезжая к Соленому озеру, Анука услышала рокот трактора. Где-то поблизости пахали. Но сколько повариха ни всматривалась в темноту, она ни» чего не увидела. Анука удивилась, что тракторист работает с выключенными фарами. Насколько она знала, у Соленого озера никто из бригады Дубова не должен был сегодня работать. А может, после полудня что-нибудь изменилось в бригадном графике и не успели предупредить повариху.
«Надо накормить парня», — подумала Анука и свернула с дороги. Усталая лошадь с трудом брела по распаханному полю. Анука соскочила с двуколки и стала искать аробную тропу. В безоблачную ночь Ширакская степь хуже леса — коли сбился с дороги, так лучше сиди на месте и жди рассвета, не то заедешь к черту на кулички. На десятки километров вокруг ни деревца, ни межевого столба, ни речушки. Не за что глазу зацепиться — ничто не подскажет, где ты находишься.
Анука долго плутала по черной, мягкой, как бурка, пахоте, пока не выехала на дорогу, которая вскоре привела Ануку на заброшенное буйволиное пастбище, где недавно отвели новым поселенцам приусадебные участки. Вот здесь и работал трактор с потушенным светом. Анука сразу почуяла что-то неладное и хотела повернуть лошадь, но тракторист остановил машину и окликнул;
— Эй, кто там?
Анука, пожалуй, не отозвалась бы — не любила она вмешиваться в чужие дела, но, как на грех, признала тракториста по голосу и не стерпела.
— Благодари бога, Алекси, что я не твой бригадир, негодник ты этакий!
— Тетя Анука, — паренек подбежал к двуколке, — не сердись на меня.
— Кому пашешь? — строго спросила Анука.
— Дата Канчашвили.
— Да-а! Хорошего батрака нашел себе Дата.
— А что мне делать, тетя Анука? — пожаловался тракторист. — Начальство приказало.
— А где твоя совесть? Потерял? И не стыдно тебе!
Как вор в темноте копошишься, свет потушил, от людей прячешься. А ну, говори, кто тебя сюда послал?
Парень замялся, помолчал, но утаить правду от Ануки Надибаидзе не решился.
— Лекашвили приказал.
— Гоча? Зять Манучара?
— Да, — шумно вздохнул парень.
