— Удобно ли вам здесь будет, господин адвокат? — неизвестно почему доверительно, елейным шепотом спросил он.
Он был по-прежнему в рубашке, без пиджака, и его голые по локоть руки, необыкновенно тонкие, совсем не загорелые, поражали какой-то неестественной белизной, "белизной, характерной для белых, живущих в тропиках". Так ни с того ни с сего подумал автор, не в силах стряхнуть навязчивое конрадовское видение. Вдобавок ко всему на руках этих не было ни малейшего признака волос. Да, да, они напоминали дрожащие ручки дряхлой старушки.
Но вместе с тем миниатюрная фигурка хозяина не была лишена и известной элегантности. На ногах у него были лакированные полуботинки, правда стоптанные и потрескавшиеся, но все же. Накрахмаленный воротничок застегнут, а на черном, красовавшемся на впалой груди галстуке алела, может быть, и настоящая, а может, фальшивая рубиновая булавка. Автору показалось даже, что он почувствовал сладковатый запах помады для волос.
— Здесь все, что мне нужно, — поблагодарил он хозяина. — Тут, в тени, я чувствую себя отлично. Какая жара!
Хозяин ресторана стоял, изогнувшись чуть не пополам, одной рукой держал газету, достававшую до земли, а другую прижимал к галстуку.
— Тысяча извинений за назойливость, — вкрадчиво шепнул он. — Наверное, я не ошибусь, если назову вас адвокатом? Жена мне сказала, что гость, который пришел только что, то есть вы, адвокат?
— Да, я упомянул об этом.
— Ах, как я счастлив, что мы можем принять у себя господина из варшавской адвокатуры! — продекламировал хозяин снова таким елейным шепотом, словно речь шла о какой-то святыне, но о святыне, явно внушавшей ему страх. В противном случае он не глядел бы таким шарящим и выжидающим взглядом. — А можно ли… можно ли узнать поточнее, в какой именно области вы, господин юрист, специализируетесь? — спросил он снова.
— О, вам это интересно? Уф… Какая жара! Я занимаюсь бракоразводными делами. — И тут автор начал скова обмахиваться шляпой.
Хозяин добавил ему в стакан вермута. Затем щипчиками ухватил кусочек льда.
— Один или два? — спросил он уж вовсе тихо.
Полоска, или то, что считалось усиками — такие они были состриженные и незаметные, — шевельнулась под носом. Из-за этого губы свело легкой, похожей на улыбку судорогой.
— Бракоразводными?.. — повторил он.
Должно быть, эта новость его немного успокоила. Глаза перестали укалывать и ощупывать. Но только на мгновение. В них вдруг появился недоверчивый блеск. Недоверчивый и, может быть, даже чуть насмешливый. Знаем, мол, таких, нас на мякине не проведешь. "Специалист" по бракоразводным делам.
