Я оставила ее около кровати, а сама бегом спустилась в кухню. Там стояла клетка Луси — дверка распахнута, окоченевшее обезглавленное тельце лежит на полу рядом с клеткой. Скользя взглядом, я быстро осмотрела все вокруг. Как она это сделала? Чем? Разумеется, у нее не было доступа к кухонным ножам. Пронзенная внезапной догадкой, я побежала обратно наверх в ее комнату. И вот она — металлическая линейка из ящика для инструментов Дага, лежавшая на столе. Днем раньше я слышала, как Ханна просила Дага дать ей линейку «для дела», как она объяснила. И теперь линейка валялась рядом с ее поделками, я смотрела на нее, пока тошнота не подступила к горлу.
Я не слышала, как Ханна последовала за мной из кухни наверх, тихо вошла в комнату и очутилась рядом.
— Мамочка? — позвала она.
Душа ушла в пятки.
— В чем дело?
Она посмотрела на мой живот.
— Все в порядке?
Ее манера говорить — чарующим мелодичным голосом, немного пришептывая, — была восхитительна, все это отмечали. Я преодолела отвращение и спросила:
— Что? Что в порядке?
Она изучающе посмотрела на меня.
— Ребенок, мамочка. Малыш в твоем животике. Он в порядке? Или тоже умер?
В защитном жесте я прижала руку к животу, словно обороняясь от удара Ханны. Она сверлила меня взглядом.
— С чего ты взяла, что ребенок мертв? — прошептала я. — Почему ты так говоришь? Не может быть, чтобы Ханна знала о самом большом из моих страхов — что ребенок, наше второе чудо, не выживет, появится на свет мертвым. Эти навязчивые мысли были следствием наших непростых с ней отношений, я думаю. Я почти чувствовала, что заслуживаю все это, ведь я такого наворотила с Ханной. В наказание у меня заберут мое нерожденное дитя.
Когда я посмотрела в ее глаза, по моей спине пробежал холодок.
— Стой здесь, — сказала я. — Не уходи, пока я не разрешу.
Этим же вечером я рассказала обо всем Дагу.
— Что мы будем делать? — спросила я. — Что, черт возьми, мы будем делать?
— Мы не знаем наверняка, что это была Ханна, — вяло отреагировал он.
— Тогда кто, черт побери?
— Возможно… Боже, я не знаю! Возможно, лиса или кто-то из слоняющихся соседских детей.
— Не будь дураком!
— У нас в саду все время шныряют лисы, — сказал он. — Ты уверена, что черный ход был закрыт?
— Ну… нет. Она была открыта, но…
— Мы должны были раньше предупредить Ханну, чтобы она не оставляла клетку незапертой, — добавил он.
Правда, Ханна любила кормить Луси, хотя знала, что ей не разрешалось открывать клетку без меня, может быть, она вертела щеколдой туда-сюда.
