Сын – вот было оружие, которым они сражались друг с другом долгие годы.
Пока в какой-то момент он, мэр и мужчина, не понял, что должен разлюбить сына, чтобы уйти от этой страшной зависимости, делавшей из него жертву и безвольную скотину. Уйти, чтобы остаться мужчиной.
Он справился с этой задачей. И теперь она не могла больше ему повредить. Не могла ранить. Не могла задеть.
Теперь он ненавидел сына. Как ненавидит узник орудие пытки – перенося на бездушную вещь чувства, направленные на палача. Нет, он просто вынул сына, как кровоточащую розовую опухоль, из сердца, и выбросил вон, в темноту туннелей. Как раковую опухоль.
– Ты слышишь? Я спросила, куда ты?! – Жена завелась.
Он различал эти обвиняющие, пилящие нотки в ее голосе. Он забыл, когда она говорила что-то ласково или хотя бы без претензии. «Возможно, она уже не умеет говорить иначе», – подумал он внезапно. Разучилась, как человек, долго пролежавший в гипсе, забывает, как ходить. Только она такой… эмоциональный обрубок. Обрубок, который уверен, что ему все должны.
Он повернулся, чтобы сказать что-то резкое. За долгие годы она так и не научилась угадывать, когда его необходимо оставить в покое. Или ей было все равно.
С трудом сдержался. «Страшилище. Сама ты страшилище». Палач в ночнушке.
– Курить я. Спи.
Поднялся и вышел за дверь.
Темнота. Покой. Станция спит, потому что так велел он, мэр. Только вдалеке видны огни дежурного по станции. Самое лучшее время.
Он задумчиво выпустил дым, посмотрел в полумрак туннеля. Ночь. Светильники работают только в паре палаток. Не забыть сказать Соловью, чтобы проверил. Свет должен быть погашен вовремя.
– Мэр? – Знакомый голос.
Мэр повернул голову. Рядом стоял Чечен. Рука на перевязи, вся забинтована, на лице багровые синяки. Мэр поднял брови. Это еще что значит?
– Лысый, су-у-ука, – пояснил Чечен.
«Опять лысый».
Мэр помолчал, забытая самокрутка тлела в пальцах. Дым медленно поднимался и свивался в призрачные драконьи хвосты.
– Что он хотел?
– Спрашивал про эту… шлюшку. Марта которая.
Сердце стукнуло и на мгновение остановилось. Мэр на секунду прикрыл глаза. Сигарета обожгла пальцы. Мэр посмотрел на свою руку, выбросил окурок в темноту. Он пролетел, как падающая звезда, и исчез в темноте, на путях…
– Что ты ему сказал?
– Ничего, – быстро ответил Чечен. Слишком быстро. Мэр молчал.
– Он знает… – заговорил Чечен, запинаясь. – Про дракона. Я сказал, что Марту забрал дракон.
– Интересно, – протянул мэр.
