5. Выбор
– Мы слишком часто выбираем не то, что хотели выбрать, – сказал Убер. – Понимаешь, брат? Мы выбираем про запас, мы выбираем «а что обо мне подумают», мы выбираем «этот мой выбор понравится тому-то». Жене, родителям, некой женщине… обществу, не знаю.
– Мы выбираем не себя.
Он помедлил, снова заговорил:
– А я выбираю себя. Я практик. Быть практиком и выбирать то, что нужно именно тебе – или хочешь именно ты – это, бля, лучший выбор.
Викинг покачался с носка на пятки. Ботинки у него были тяжелые, с закругленными тупыми носами. Грейдера или как их там. Рабочие ботинки. Подтяжки свисали вдоль штанин.
Кровь стекала из рассеченного лба Убера. Капала на грязную белую майку.
– Кто мы? Кто я? Что мы на самом деле выбираем, выбирая вещь? Даже самый ничтожный выбор что-то говорит о человеке. Цвет шнурков, наконец. Были бы у меня красные шнурки – кое-где это означает мою смерть. В нашем подземном мире любая мелочь может привести к смерти. Или к увечью. А кому-то просто понравятся твои шнурки, и за порогом станции тебя ждет темнота и удар чем-то тяжелым по голове. Тоже вариант. Так что, брат, решай сам. Выбирай с чувством, как говорил Крутой Эш из Армии Тьмы.
– Откуда? – заинтересовался Викинг.
– Не волнуйся, парень, тебя тогда еще на свете не было.
Стукнула дверь. Они все повернулись. Там стоял Чечен. Крутой, дерзкий, как всегда. Правая кисть в гипсе. Чечен улыбнулся.
– Смена пришла, – сказал он.
6. Смерть Нэнни
– Нэнни! – закричала девочка, бросилась к ней. Казах отошел, понурый и грустный, он вытирал нож от крови.
– Йобанаджизнь, – пробормотал он.
Она с трудом открыла глаза. Лицы было бледное, полупрозрачное.
– Холодно, девочка. Ох, как я намучилась с твоей девчонкой, Марта.
– Нэнни, это я! Я, Мика!
– Почему ты не вернулась, Марта? Она так тебя ждала.
Мика наклонилась к няне.
– Нэнни, там ворота. – Мика плакала беззвучно, слезы катились по лицу. – Видишь, ворота! Все, как ты хотела!
– Ворота, – сказала Нэнни. Тяжело открыла веки, они отяжелели, слипались, как сонные. – Ворота… я так люблю ворота…
– Видишь? Это они! Там завитки такие, бронзовые… Нэнни, не спи! видишь?!
– Да… за… витки, – повторила няня.
– И там написано… видишь? Там написано: «Привет, Нэнни».
Няня улыбнулась. Ее глаза смотрели сквозь девочку, сквозь бетонный низкий свод, сквозь сотню метров земли и камня, сквозь мертвый город… и пронизанный рентгенами воздух… и облака… почерневшие, с мертвыми ангелами… туда, где были Ворота. Туда, где был покой.
