— Разорвать.
Собаки, круто развернувшись, рванулись к целям.
А он неспешно двинулся к двери. С тихим шорохом вынул меч из заплечных ножен. Только один — второй остался на месте. Не настолько сложная работа, чтобы хвататься за оба сразу.
Коротким рубящим движением полоснул по шее человека, который умудрился одолеть пса и рванулся было к Нивену. Кровь хлынула фонтаном, Нивен шагнул на крыльцо и ударил сапогом в дверь.
Дверь послушно слетела с петель.
Нивен вошел.
Двинулся вперед, ступая мягко, неслышно. Оставляя за собой на светлом полу кровавые грязные следы. В доме было тихо.
"Попрятались, ?мыши..."
Нивен дошел до камина, вынул толстое полено и швырнул на ковер рядом. Ковер начал тлеть. Нивен ухмыльнулся. Вынул еще одно. И еще. Поднялся, отряхнул руки — на перчатках осталась сажа.
— Я иду искать, — предупредил он и сбросил капюшон. Ему нравилось, когда жертвы видят его лицо. Нравилось смотреть им в глаза, чувствовать их ужас. А потом — раз! — и навсегда убирать. И смотреть, как ужас во взгляде гаснет.
Жаль, он не мог убить их всех.
Поиграть в прятки не получилось — нашел их по крику ребенка в комнате на втором этаже. Мужчина шагнул было навстречу с оружием наперевес, вскрикнула женщина, и Нивен даже успел многообещающе улыбнуться — послать улыбку лично ей. Увидеть, что она поняла: это — ей. Увидеть, как округлились ее глаза, когда рассмотрела его. Как испугалась еще больше.
Мужчина замахнулся, Нивен с разворотом пропустил удар по касательной, коротко всадил в сердце кинжал, отбросил тело в сторону. Перевел взгляд на нее. Она стояла, бледная, дрожащая, закрыв собой люльку. В люльке надрывно кричали.
— Ты же… — прошептала она и протянула к нему дрожащую ладонь, будто пыталась остановить, как он только что остановил собак.
— Монстр, — подсказал Нивен, улыбаясь. Потому что пауза затягивалась.
— …ребенок, — выговорила наконец она.
Нивен хмыкнул и коротким скупым движением швырнул второй кинжал — играть перехотелось. Кинжал пронзил ее сердце, женщина рухнула на пол, но все еще тянула руку к нему.
“Что ты ко мне тянешься? — удивился Нивен. — К отродью своему тянись”.
И решительно направился к люльке. Существо в ней все не замолкало. Нивен никогда раньше не видел таких маленьких существ. Мелкое, отвратительное, пищащее так, что хотелось поморщиться. И отвернуться, чтобы больше не видеть. И как-то заткнуть, заставить замолчать. Нивену подумалось, что так смотрят на него самого. Как он сейчас — вот на это.
