Когда планер был готов, его любовно осматривали, ощупывали каждую деталь, покачивали крылья. Он не так красив, как раньше, — разноцветный, в заплатах, — но зато, можно сказать, сделан собственными руками, и от этого цена его неизмеримо выросла — он стал роднее, ближе.
Астахов хлопал по плечу Михеева:
— Сам разбил, сам сделал. Это по-моему. Он лучше прежнего стал, ты понимаешь, Федя?
Михеев улыбался.
По очереди садились в кабину, пробовали рули. С завистью смотрели на птиц, паривших на большой высоте.. Хотелось быть рядом с ними. Легкий ветерок ласкал кожу. С горы хорошо видно ровное поле внизу.
Солнце парит нещадно. Обшивка крыльев нагрелась так, что невозможно держаться за нее. Расположились под широким крылом и слушали неторопливые слова инструктора. Заметно было, что Кондик сегодня строже обычного: не шутит, не улыбается. Как будто между прочим он сказал, что при успешном окончании программы все будут посланы в аэроклуб. Напомнив об аварии Михеева, закончил словами:
— Еще одна такая поломка, и его уже не склеишь. Будете загорать, а не летать. Кто не уверен в полете, в кабину не лезь.
На стартовой площадке на горе ввернули в мягкую землю металлический штопор. Инструктор производил пробный полет. Далеко внизу к месту предполагаемой посадки скакала лошадь с седоком. Витя Корнеев — это он управлял лошадью — видел, как планер стремительно взлетел, набрал высоту и летал над склоном горы, не снижаясь. Курсанты с громкими криками бегали по площадке, не отрывая глаз от сверкающих крыльев. Свистели обнаженные тросы. Около пяти минут длился полет. Планер успел за это время трижды пролететь над головами ребят, после чего бесшумно приземлился на ровном месте.
Впервые курсанты видели такой продолжительный полет.
Михеев волновался. Как и другие, он не мог скрыть охватившего его чувства. Возбужденный и счастливый, он смотрел на широкие крылья, медленно ползущие за лошадью обратно на гору.
— Важно! — подведя итог полету, произнес Куракин. — Ну что же, за дело, ребята, — напомнил он и направился к шнуру амортизатора.
Амортизатор подтащили на прежнее место — к старту и прилегли на землю, в ожидании планера. В оставшееся время успели сделать по одному полету и только тогда заметили, что солнце скрылось за горизонтом. Не хотелось уходить с этой горы, от этого сарая, который стал вторым домом, где провели столько счастливых часов. До блеска очистили планер от пыли, металлические части смазали маслом, внесли в сарай. В город пришли к ночи.
