После обеда девушка проверяла в тетрадях сочинения на свободную тему. Сидела на стуле за огромным старым столом, готовым в любую минуту завалиться в сторону, и поражалась, что дети почти ничего не знают. Совершенно ничего. Вздохнув, Лари решила наверстать с ними то, что они должны знать в этом возрасте.
Раздался шум, и в комнату вбежала худая высокая женщина. Зайра. Слабая драконица с длинными черными волосами, всегда заплетенными дулькой на голове. Впалые щеки, чуть длинноватый нос, тонкие губы. Женщина была очень высокого роста и имела привычку прочищать горло во время разговора, хотя она больше шипела и рычала, нежели говорила. За то время, что Ларисинья находилась здесь, женщина не сказала ни одного хорошего слова никому. Лишь претензии, угрозы и обвинения.
– На каком основании вы посмели утверждать сиротам, что они не должны физически работать? Видите ли, переносить камни им запрещено?! Непозволительное своеволие! Мало того, вы посмели запретить этим выродкам даже подходить к глыбам, и теперь они отказываются выполнять работу, чего я не собираюсь терпеть. Вы желаете, чтобы я по вашей вине их наказала? – гневно цедила женщина, активно жестикулируя руками.
Вежливая улыбка ушла с лица золотой драконицы, и она медленно поднялась и уверенно направилась к учительнице по трудам, громко чеканя каждое слово:
– С какой стати дети должны выполнять работу взрослых мужчин? Если вам так необходима рабочая сила, нанимайте магов или оборотней, но не принуждайте сирот!
– Ты кто такая, чтобы командовать и решать? – гневно закричала женщина, кипя от злости, не веря, что ей смеют перечить. Она вторая рука настоятельницы.
Ларисинья оскалилась и, состряпав самую лучшую ядовитую улыбку, осмотрела прибывшую с ног до головы.
– Лекарь, и поэтому категорически запрещаю тяжелый труд несовершеннолетним, – смело выдала девушка, сжимая кулаки, чтобы не наброситься на бесчувственную безжалостную учительницу, любящую издеваться над детьми.
– Так окажешься на улице, потому что это указание директора приюта! – ехидно рявкнула черная драконица.
– А ты передай ей мои слова, а также то, что я буду жаловаться на насилие над детьми красным кардиналам! После ваших трудов у детей грыжи, боли в конечностях… Да что говорить?! Я вчера лечила мальчика, у которого тряслись руки и ноги, и не было сил даже подняться… от его усердной помощи приюту.
– Да ты… ничего с ними не случится! Это никому не нужные выродки! Пусть радуются, что не спят на улице и есть кусок хлеба. Но за это нужно платить!
