Затаив дыхание, она достала три монеты разом, улыбаясь все шире и шире, медленно вытаскивая их наружу. Положив их на стол и сняв перчатку, отшвырнула ее в сторону, и ласково проведя по ним пальцами, сжала, а потом положила в карман.
– Собирайся, – рявкнула она, открывая окно, распахивая некрашеные створки. Женщина убежденно считала, что больше не стоит мучиться с проклятой девкой, убеждая и пробуя договориться. Золотые монеты у нее, а это самое главное. И сейчас она видит ее в последний раз. – Пока все дети на занятиях, ты займешь свою новую комнату.
Сглотнув и по тону настоятельницы определив, что предложенный вариант будет отличаться от этого в несколько раз, Лусиинда хрипло осведомилась:
– Куда?
– В закрытое крыло башни. Там есть помещения…
– Но там страшно… Нет окон… там ведь только кельи, – панически хрипела магиня, до ужаса боясь темноты.
– Я выделю тебе один факел, но о большем не проси. За все нужно платить…
– Но я… но я… отдала вам все, что у меня было, – прохрипела прокаженная, чувствуя, как невыносимо стало зудеть в груди. Она протянула здоровую руку и, почувствовав гнилой участок, горько расплакалась. Не в силах смириться, умоляюще пролепетала:
– Помогите! Ведь есть шанс… Я знаю… Пожалуйста.
– Нет, только смерть, – со злостью рявкнула Виета, которой порядком надоело нянчиться с продажной девкой.
***
Спустя месяц
Лусиинда лежала в темноте, чувствуя безумную жажду… невыносимый голод… Она не знала, сколько времени прошло, только чувствовала, как проклятье пожирало ее тело. А она… только выла, не в силах терпеть сильную боль, адские муки.
Раздался скрип двери. Не поверив этому, проклятая магиня прохрипела:
– Кто здесь?
Тишина… оглушающая… невыносимая, и девушка вновь вымученно произнесла:
– Я знаю, слышу… Чего вы хотите?
Глаза уже давно не видели, но она могла слышать и воспринимать запахи. Раздались уверенные четкие шаги, которые она сразу распознала, а также почувствовала сильную мощную магию, отчего ей стало как никогда страшно.
Лусиинда сглотнула и попросила:
– Умоляю, не молчите…
Раздался громкий голос взрослой женщины:
– Я пришла помочь, но для этого ты будешь служить мне… пока не придет время. После я отпущу тебя, озолочу, и ты сама себе будешь хозяйкой.
Хватаясь за шанс выжить, девушка радостно закивала и прохрипела:
– Да, да! Я согласна!
Прозвучал жуткий мерзкий смех, и женщина представилась:
– Я – Гарана, а ты… та, кто поможет мне своей силой. Ты будешь питаться и пропускать через себя проклятье, тем самым энергией этого ритуала поддерживать жизнь сына, которому суждено быть убогим калекой и умирать.
