Все население собралось приветствовать прибывших. Ведь они приносили поздравления с родины, большую почту и массу новостей из отдаленного шумного света!
Тотчас же, при обычном представлении Снеедорфу, я с удовольствием почувствовал, что мы понравились друг другу. Снеедорф знал хорошо мой край, так как он много путешествовал. Затем, я скоро заметил, что он был знаком с геологией, и это нас сблизило совершенно.
Обед, устроенный директором в честь прибывших, вполне заслуживал, чтобы его отметить. Во время горячих тостов мы узнали новую поразительную вещь. Перед нами были участники настоящей научно-изыскательной экспедиции, которая поставила себе целью глубоко проникнуть в область материкового льда и произвести целый ряд наблюдений. Это было смелое предприятие, и я был им прямо очарован.
Еще с детства чувствовал я стремление к необыкновенным путешествиям. С чувством глубокого наслаждения читал я серьезные описания путешествий и умел с поразительной точностью воспроизводить в уме картины отдаленных стран.
Как я только себя помню, я жалел, что наша земля так мала. Я завидовал другим большим планетам. С жалостью смотрел я, как исчезают, тая, словно снег на солнце, белые пятна, означающие на картах неисследованные края. Нет уже ничего, что могло бы поразить дух человека; все уже известно, кроме двух противоположных полюсов, которые, в сущности, являются лишь точками, без особых характерных черт, только математическими точками.
Вспоминается мне, как во время долгих гренландских вечеров говорил я об этом с Фелисьеном, и как веселый француз махнул рукою и с иронией произнес:
— О, ты прав! Все описано, все открыто! Бедные фантастические писатели: не остается им, если они хотят жить, ничего больше, как открыть какую-нибудь новую «Лапу-ту» добряка Свифта, повешенную где-нибудь в воздухе!
Но не смею дальше отклоняться от рассказа.
— Самые смелые экспедиции, — сказал Снеедорф, поставив бокал и указывая на карту Гренландии, — самые смелые экспедиции для исследования внутренних частей этих датских владений произвели иностранцы. Неудачные, примитивные экспедиции Делягера и Иенсена едва ли заслуживают упоминания. В 1883 году был здесь швед Норденшельд; в 1886 году — англичанин Пири; в 1888 году — знаменитый норвежец Нансен; в 1893 году — опять Пири. Но где же тут датчане? Нужно этот недостаток заполнить; я хочу вписать сюда свое имя. Я остановился в Годгаабе, чтобы пополнить запасы угля и провизии.
