— Хорошо, произведена корректировка чувствительности. Пожалуйста, во время проб комментируйте вкус в соответствии с принятыми названиями вкусов. Готовы?
— Угу.
— Тогда соси, не стой столбом, — в голосе Буханки послышались явно издевательские нотки.
Она нарочно выбрала такую формулировку! — Сука!
— Я знаю. Прокомментируйте вкус.
— Солёный с острым.
— Верните руку в рабочую зону, — да она раскомандовалась!
Вот все они такие — даже искусственные и виртуальные. — Ладно.
* * *
Некоторое время спустя я спросил. — Ой! Продлевать допуск не пора?
— Незачем, — как отмахнулась искин. — Вашему эксперименту присвоен временный высший уровень значимости.
— Временный? — вот всё мне нужно уточнять.
— Да. Пока по запросу кого-нибудь из команды он не будет снят Кэпом. Но это вряд ли.
— Вряд ли снимет? — мне опять неймётся.
— Вряд ли кто-нибудь оспорит, — она точно ухмыльнулась, я уверен. — Кто ж еще, мало, что согласится на такое, просто додумается до подобного?
— Хм, а награда мне положена? — перехожу к конструктиву.
— Привилегия. До окончания эксперимента вы можете указывать вкусовые предпочтения из откалиброванного набора соединений. — Просто музыкой прозвучал в голове ответ. Привилегия — значит, только мне. — Только мне можно?
— До окончания эксперимента остальным членам команды лишь по вашему личному запросу.
Ради такого стоило помучаться — Вой может вешаться, гадёныш!
— А после окончания? — интересуюсь чисто теоретически — «есть у революции начало, нет у революции конца!»
— Окончание эксперимента могут утвердить Кэп или Чиф по вашему личному запросу, — ну, как я и хотел.
— Желаете продолжить эксперимент или отложить? Подходит время приёма пищи, — напомнила Буханка.
— Продолжим завтра, моя прелесть! — я вынул из верстака обе руки.
— Приятного аппетита, Сёма, — томно проворковала Буханка.
Да я ей нравлюсь!
* * *
На ужин я опоздал, в столовке уже было полно народу. Я кивнул и улыбнулся истребителям, не заметил угрюмого Воя с парой штурмовиков. Свободный столик нашёлся лишь рядом с Максом. Я откинул крышку и нарочито вслух произнёс, — картофельное пюре с сухариками, пожалуйста.
Моя зажигательная речь имела потрясающий успех — на меня все оглянулись, как на привидение. Я в потрясенной тишине вынул из ячейки тарелку с картошкой и безучастно приступил к трапезе.
— Ашизеть, — шёпотом произнёс Макс по-русски, когда все с виду равнодушно отвернулись.
— А я Сёма, — говорю для поддержания беседы.
— Я знаю. — Он улыбнулся. — Вот ты жжёшь! Даже мне завидно.
