Вполне насладиться процессом я смог в ближайшие три года, но уже тогда наполнился самыми мрачными предчувствиями от лёгкой маминой одержимости вопросом в свете открывшихся передо мной перспектив. Она держала меня за руку, мы смотрели, как корячатся мужики, и она говорила, что если я буду прилежно заниматься, по четыре часа в день, мне никогда не придётся самому таскать пианино на четвёртый этаж. А я смотрел на них с ненавистью и желал им, чтобы они переломали ноги, чтоб их раздавило, пусть они сдохнут под пианино! Эти счастливые люди пошли пить портвейн, а я на первое занятие. С тех давних пор люди для меня делятся на тех, кто таскает пианино и пьёт портвейн, и тех, кто страдает от этого всю жизнь.
Сейчас, в бескрайней пустоте космоса я становлюсь мудрее, начинаю понимать, что дело совсем не в тех грузчиках, таких же Сёмах или Васях, даже не в пианино и не в музыкальной школе — всё дело в бабах! Мне нужно было просто задушить учительницу пения, или зарезать, или выбросить из окна, а если бы не успел, на самый крайний случай я мог сказать маме, что не хочу заниматься музыкой и не стану просиживать за инструментом по четыре часа ежедневно!
Мне совсем не обязательно было страдать три года, терпеть во дворе кличку «Шопен» и прочее хамство, чтобы накопить пять рублей, нанять тех же мужиков унести это проклятие моей юности из квартиры, из моей жизни… и потом с честными глазами рассказывать маме, что квартиру обокрали, унесли пианино, маньяки-меломаны, наверное.
Мама плакала с широко раскрытыми глазами, она удивлённо и как-то радостно на меня смотрела. Я принёс ей воды в стакане, она сделала несколько глотков и сказала, что всё это очень грустно — пианино можно было продать знакомым, инструмент обязательно пригодился бы другому мальчику. Или девочке. Мне не жаль было денег, даже своей пятёрки — я мечтал. Мне думалось, что мужики не должны выбросить дорогую вещь — они обязательно потащат пианино кому-то ещё, и я буду отомщён!
Вот оно! То, что надо человеку! Цель! И справедливость! Человеку нужна справедливая цель. Всё миражи, обманки — Сёмы, капсулы, харуки — это приходит и уходит, но что-то всегда остаётся и мешает жить. Увы, без этого жизни нет, бороться, конечно, нужно, главное помнить, что дело не в данном конкретном пианино, свалившемся на ногу или на голову, а в том, чтобы отнести его другому мальчику. Или девочке.
И не важно, что они ни в чём не виноваты, никто ни в чём не виноват, смысл жизни — нести! Цветы, зарплату, свет истины или… пианино. А уж как получится донести, вопрос отдельный, в этом-то и кроется экзистенциальная суть бытия.
