Проснулся сам, долго сидел на кушетке, собирая мысли в кучку. Вспомнил об искине, позвал. — Тирли.
Перед глазами возникла строка чата. — Да?
— Разрешаю звуковую форму. — Буркнул я привычно.
Она промолчала, меняю формулировку. — Диалог только в акустике.
Чат пропал, Тирли не отзывалась.
— Сколько я проспал? — Задаю прямой вопрос.
— Вопрос некорректный или неточный. Сколько чего? Часов, парсеков, событий? — Прозвучал официальный голос Тирли.
— Сколько часов я проспал? — Говорю виноватым тоном, пытаясь наладить отношения. Точность для искинов лучшая вежливость.
Последовал лаконичный ответ. — Вы спали три с четвертью часа.
— Что-нибудь проспал? — Брякнул я с иронией, спохватился. — За это время программа исследований менялась?
— Да. Желаете узнать об изменениях? — Равнодушно предложила Тирли.
— Желаю. — Просипел я, уже готовый к неприятностям.
— Вас спасли в космосе. Поскольку вы не гражданин Содружества, вас приняли на адаптацию в команду Драута. Срок адаптации не ограничен, на любой станции Содружества вы можете покинуть корабль. В рамках адаптации вам дано задание — на исследовательском модуле Тирли изучить пояс астероидов в данной системе…
Я воскликнул в замешательстве. — Но меня же ни о чём не спрашивали!
— Представьте себе, меня тоже. — Сухо ответила Тирли.
Я прошептал — То есть мы уже летим туда?
— То есть мы уже летим там. — Подчеркнула она последнее слово. — Драут отстыковал исследовательский модуль и ушёл два часа назад.
— Навсегда? — Сказал я полувопросительно.
Она проговорила стеснительно:
— Сроки не заданы, однако протоколом предусмотрено возвращение носителя и передача результатов исследований. Когда-нибудь.
Жизнь полна загадок, главная из которых — что же человеку надо? Что мне было нужно от Сёмы, чёрт побери?! Я же всё от него получил — он стал пилотом и усилил компанию, удвоил мою долю в ЧВК! На кой ляд я потащил его в столовку убивать? Из-за Кэш… Но он-то причём?! Девушка ко мне охладела, так дело в ней… и во мне, конечно.
Снова накрутил себя, навыдумывал, как в детстве. Вспомнилось, как хотел поубивать мужиков, что пёрли на наш четвёртый этаж пианино! Им было тяжело, происходящее им не нравилось, они ругали инструмент, друг друга, подолгу отдыхали на площадках и снова пёрли. Но! В конце их нелёгкого пути они получили гонорар и отправились вкусить от ассортимента винно-водочного отдела, а меня ждала целая вечность ада!
Учительница пения обнаружила у меня слух и вломила матушке, а та в тот же день после уроков потащила меня в музыкальную школу! И меня приняли! А на другой уже день привезли этот пыточный агрегат. У Иеронима Босха есть картина, изображающая ад, на ней души пытают на музыкальных инструментах, мастер точно непонаслышке знал, что на свете может быть самым мучительным.
