Там, вокруг башенок, действительно носились летучие мыши!
Теперь я видела их совершенно ясно. Но разве так бывает?
Летучие мыши не летают днем.
Из-за них меня снова пробрала дрожь. Как я уже говорила, летучие мыши всегда пугают меня до чертиков.
Мне вдруг вспомнилась женщина с татуировкой в виде птицы. Как она всполошилась, когда мы сказали, что направляемся в этот дом.
Дядя Джонатан вертел трубку в пальцах. Он разглядывал меня.
— Как прошла поездка? — поинтересовался он.
— Хорошо, — сказала я. — Но потом на станции появилась какая-то женщина. Пока мы ждали вас…
Он вскинул темные брови:
— Женщина?
— Да. Она немножко с приветом. Сказала, что слышит по ночам стоны из твоего дома.
Джонатан рассмеялся. Смех у него был суховатый, почти беззвучный.
— А на шее татуировка в виде птицы?
— Да.
— Это Безумная Энни, — сказал он. — Она постоянно жалуется на моих собак. — Он покачал головой. — Надеюсь, она вас не напугала.
— Еще чего, — сказал Питер. Он всегда делает вид, будто ему все нипочем.
— А меня она немножечко напугала, — призналась я. — Она сказала, чтобы мы не ходили в твой дом. Сказала, чтобы мы возвращались туда, откуда приехали.
— Поздно! — сказал дядя Джонатан. — Мы уже здесь. Отныне вы мои пленники.
5
Он расхохотался.
— Шучу, конечно. Вы привыкнете к моему странному чувству юмора.
Как только я вошла в дом, всякие мысли о Безумной Энни вылетели у меня из головы. Мой рот широко раскрылся от изумления, когда мы вошли в огромную прихожую.
— Неужели мы перенеслись назад во времени? — воскликнула я. — Это как… как будто мы попали в древний Египет!
— Очуметь! — воскликнул Питер.
У меня голова пошла кругом. Чего тут только не было! Стены комнаты походили на каменные плиты пирамид. Они были покрыты изображениями кошек, фараонов, сфинксов и прочих существ, какие можно увидеть только в музеях. Повсюду стояли скульптуры и статуэтки животных. Возле очага высилась маленькая пирамида из желтого кирпича.
— Что это за чудны̀е письмена? — спросил Питер у Джонатана. Он указал на листы папируса в рамке на стене. — Это иероглифы?
— Да, они самые, — отвечал Джонатан. — Письмена, используемые древними египтянами. Некоторые нам удалось перевести. Однако большинство символов так и остаются загадкой.
Я подошла к столу, на котором стояли несколько крошечных фигурок птиц. Они были темно-синие и очень блестящие. Я понимала, что они очень древние, но выглядели они как новенькие.
Джонатан заметил, что я изучаю фигурки.
