Суматошные, горячие дни! Солнце печет совсем по-летнему, только темные лужицы остались на берегах там, где еще вчера были хрусткие, игольчатые льдины. Енисей — полноводный, бурный, вздувшийся — несет вырванные с корнем деревья, бревна, огородные плетни, всякую всячину, накопившуюся за зиму на берегах.
Надо торопиться. Надо ловить дни половодья. И нот — все торопятся. День и ночь на пристани слышны свистки пароходов, лязг якорных цепей и гулкая перекличка капитанских рупоров. Снабженцы с тугими брезентовыми портфелями носятся от пристани к конторе, от конторы к складам. Их ругают за то, что не во-время доставлена картошка, за то, что нехватает канатов и вообще за то, что вода вот-вот начнет падать, а конца погрузки еще не видно.
Один опытный капитан, участник многих экспедиций, сказал мне однажды:
— Со времени погрузки каравеллы Колумба получается так, что для окончания всей подготовки к отплытию всегда нехватает ровно одного дня. Но боже вас упаси от проявления слабохарактерности в этом скользком деле! Попробуйте задержать отплытие на день — окажется, что нужен еще денек для ликвидации на корню кое-каких мелких недоделок. Так, откладывая отдачу концов со дня на день, вы с большим опозданием выходите в рейс. И что же? На второй день пути приходит, скажем, боцман. Лицо у него виноватое. Некоторое время он мнется, потом выпаливает: «Неладно получилось, товарищ капитан. Брезенты-то для люков мы в порту оставили. Да и обтирочной ветоши для машин на рейс нехватит…» Поэтому мой совет: назначен срок — выходи. От задержки толку не будет.
Руководство нашего каравана, очевидно, не следовало этому мудрому правилу. Отплытие было отложено сначала на десять часов, потом еще на сутки. Наконец, когда провожающие, потеряв всякую надежду когда-нибудь расстаться с нами, разошлись с пристани, теплоход торопливо дал отходные гудки. Поползли назад причалы, бывший старый собор с вывеской «Аэроклуб», склады, крытые железом. Облако пыли, что постоянно окутывает город в жаркие дни, отступило за корму, и сразу стало легче дышать.
Караван вышел на фарватер. Баржи, счаленные за кормой «Красноярского рабочего», осевшие в воду по самую ватерлинию под тяжестью товаров и продуктов, предназначенных для факторий Эвенкии, вытянулись в длинную цепочку. В их трюмах лежали горы мешков с мукой, штабеля папиросных ящиков, боченки с маслом, кипы мануфактуры, проволочные сетки для зверопитомников, охотничьи ружья, книги, аэросани и множество других вещей, о которых в накладных коротко говорится: «разный груз». Весь этот «разный груз» нам предстояло поднять по рекам Подкаменной и Нижней Тунгускам — двум сестрам богатыря Енисея.
