Рейс в Эвенкию (путевые заметки) | страница 10

Берег около села Подкаменная Тунгуска.

…Меж тем на теплоходе начали спускать мачты — верный признак того, что приближается устье Подкаменной Тунгуски. Над рекой здесь протянут телеграфный провод и сейчас, в большую воду, наши мачты легко могли бы его оборвать.

Вскоре из-за поворота показалось место слияния двух могучих рек. Берег покрыт плавником, село расположено на пологом зеленеющем склоне. Через полчаса загремели якорные цепи, погружаясь в желтую, как спитый чай, весеннюю воду Тунгуски.

К устью Подкаменной весна еще только пробиралась, медленно и неторопливо. На берегах лежал лед. Кое-где плыли по реке отдельные льдины, как бы спеша скорее уйти на север и не мешать весеннему цветению. Желтым пухом подернулась прибрежная верба. Травы на солнечных косогорах пробивались изумрудной порослью. В селе кипела деятельная жизнь. Люди в синих комбинезонах над чем-то трудились около небольшого здания, где монотонно стучал мотор радиостанции. Они готовились к приему первого самолета с "магистрали". В правлении местного колхоза имени Парижской Коммуны толпились рыбаки-колхозники. Колхоз готовился к путине. На берегу дед с патриархальной седой бородой покрывал новые колхозные лодки слоем горячей смолы. Сети и невода сушились на кольях вдоль всего берега.

— Что же растет в ваших местах? — спросил я колхозного счетовода.

— Овес, конопля. Картошка родится неплохо.

— А посев большой?

— Не говорите: в сводке показывать стыдно. Шесть гектаров засеваем всего-навсего.

— Мало!

— Ничего, на первое время хватит. Тайга нас кормит, да и на реку не жалуемся. В смысле доходов за нами не всякий южный колхоз угонится, — и он тотчас начал подсчитывать десятки тысяч беличьих хвостов, добытых в притунгусской тайге, сотни пудов стерляди, хариуса, сига и нельмы, выловленных в водах Енисея и Подкаменной Тунгуски.

— А за расширением посевов дело не станет, — заметил, слышавший наш разговор, пожилой колхоз-хозник. — Уж если в Игарке свои овощи едят, то в наших местах такие поля, такие огороды развести, можно, что только держись. Дай лишь срок.

Через два часа мы прощались с селом. Новый лоцман, севший в Тунгуске, обошел всех, находящихся на палубе, пожал всем руки и каждого поздравил:

— С началом рейса вас. Вода очень даже высока, пройдем все пороги в лучшем виде.

Итак, 16 мая начался подъем по Подкаменной Тунгуске, своеобразной и дикой реке, доступной для судоходства только в дни половодья. Теплоход отлично справлялся с сильным течением, и вскоре радиомачты скрылись из виду.