Не только бабы — поверили и мужики. И как было не поверить, в самом деле! Точно заколдовано все у Марии, у мужиков — все помнят — лен никак не давался, а у Марии — полоска льна, полоска клевера, сеяла чередом и в оба раза урожай одни другого лучше!
Самые раздеревенские — деревенские коровы у Марин молоко доят, что не хуже заграничных. У мужиков к Рождеству для грудных ребятишек молока не хватало, а у Марии что на Рождество, что к Пасхе молока девать было некуда.
Зашел как-то дядя Василий к Марии коров посмотреть. Пришел — видит: хлевы коровьи, что кладовые хорошие, теплые, умазанные. Коровенки самые обыкновенные, жрут меньше малого, а молока надоили столько, что дядя Василий думал уже и конца не будет.
— Как же не колдовство? — разнес он по деревне, — нешто без колдовства может так простая корова доить? Потому у них и хлевы такие умазанные, ли дырочки, ни трещинки, чтобы из соседей кто не доглядел, как она там колдует с мальчишкой этим!
Долго думали мужики, потом стали рассуждать, что хоть колдовство дело и грешное, но раз от того колдовства худа нет, а добра девать некуда, то можно и поколдовать немного.
Дарьин муж — сосед ходил, ходил под соседскими плетнями, стал потихонечку дыру сверлить, чтобы подсмотреть, как колдует Петька с матерью. Раз замазал Петька дыру, другой раз замазал, потом надоело. Оделся потеплее, подвязался шарфом, нахлобучил шапку и засел в коровнике с вечера.
Сидеть было весело, давно уже весело было Петьке жить без домовых, без чертей, без кладов, без попов: сам себе голова, сам перед собой и в ответе. Сидит Петька час, другой, потихоньку про себя твердит задачку:
— Летело стадо гусей, а навстречу им гусь. Здравствуйте, говорит, сто гусей! А они ему отвечают: нет, нас не сто гусей! Вот если бы нас было еще столько, да еще полстолька, да еще четверть столька, да еще ты, гусь, с нами — вот нас было бы тогда — сто гусей!
Хитрая задачка! Сказал какой-то старик ребятам задачу — решат они ее всю зиму, решить не могли.
Петька наизусть выучил, а не решил. Тут же в коровнике точно подсказал кто: давай-ка все числа по порядку подбирать!
Час сидел, другой сидел и вдруг вскочил:
— Тридцать шесть, а?
Ошалел от радости и не видит: сырую замазку ковыряет рука дальше-больше. Только уж когда норовы мычать начали — увидел. Покачал головой, снял с себя кушак, сделал петельку, на руку накинул и затянул.
Дернулась рука: не сладить Петьке. Понатужился он, подтянул кушак к столбику, закрутил, узлом привязал и руку ту вытянул так, что за плетнем соседу ни сесть, ни лечь, ни уйти. Завопил он, точно резали.
