А если во-время не приготовишь удобрений, не накормишь хлопчатник, он начнет хиреть от голода. Могла случиться и другая беда: бывало ведь, что на поля нападали совки и высасывали все соки из молодых ростков. Правду сказал Бегенч — хлопчатник, как дитя, требует неусыпного ухода. Ночи не спала Айсолтан, страх терзал ее: что, если все их труды пропадут? И вот теперь… Теперь хлопок скоро раскроется — и тогда только успевай собирать: все новые и новые коробочки будут, как живые, раскрываться одна за другой. Айсолтан наденет свой фартук и пойдет по рядам, вытягивая волокно из коробочек, и оно, как молоко из сосцов верблюдицы, заструится под пальцами…
Айсолтан стоит, прислушиваясь к тихому, ритмичному шелесту листьев, и ей кажется, что этот шелест складывается в певучие строки стихов. Погрузившись в свои думы, она снова срывает веточку хлопчатника, разглаживает пальцами листья. Бегенч смотрит на Айсолтан, и глаза его сияют от восторга. Айсолтан невысока ростом, стройная. Свободными складками падает ее широкое платье, обрисовывая крепкую грудь. Тонкие смуглые щиколотки кажутся тугими, как натянутые струны. Айсолтан веселая девушка; у неё прямой, смелый взгляд, и она похожа на птицу, которая сейчас взмахнет крыльями, полетит и запоет. Черные волосы венком уложены вокруг головы, чтобы не мешали при работе. Бегенч смотрит на ее золотистую от загара шею, на нежный подбородок и тонкие пальцы, которые играют листом хлопчатника, и сердце часто-часто колотится у него в груди.
Год из году и день изо дня видел Бегенч Айсолтан, и с каждым днем его все больше тянуло к ней. Ему казалось, что если они соединят свою судьбу, он будет счастлив всегда, до самой смерти. Но Бегенч не смел сказать ей об этом. А последнее время он стал еще больше робеть перед Айсолтан. «Теперь, — думал Бегенч, — она, верно, загордилась. Смотреть на меня не захочет. А что скажут люди? Бегенч, мол, прежде не думал об Айсолтан, а как дали ей звание Героя Социалистического Труда, так стала она ему всех краше; видать, этот парень гонится за чужой славой».
Случалось, мать говорила ему:
— Пора бы тебе жениться, Бегенч. Пора устроить свою жизнь, сын мой. Разве мало хороших девушек в нашем селе? И мы не бедняки. Справим свадьбу, устроим той наславу. Выбери себе невесту, сынок. Вот хотя бы Айсолтан — чем плохая девушка? Нежная, как цветок. Давай посватаем ее.
Но Бегенч только сердился в ответ на такие речи матери.
— Что ты говоришь, мать! Уж ты прости, но я свою судьбу никому в руки не отдам, даже тебе. У меня есть глаза — сам выберу, есть язык — сам посватаюсь. И прошу тебя — ты этих пустяков никому не вздумай повторять.
