Зомби | страница 23

А на следующий день, когда я увидел свое лицо, меня осенило.

Я щурился, склонившись близко к зеркалу, без своих очков, и там было это ЛИЦО! это невероятное ЛИЦО! избитое и перебинтованное (и сквозь бинты уже проступала кровь) и перешитое (в общей больнице в Детройте на три глубокие раны мне наложили более двадцати швов), с разбитыми губами и отеками, и с этого лица смотрели почерневшие от кровоподтеков НЕИЗВЕСТНЫЕ МНЕ ГЛАЗА.

И тогда я понял, что способен надеть ЛИЦО НЕИЗВЕСТНОГО. Которого не узнает НИКТО НА ВСЕМ СВЕТЕ. Я мог бы путешествовать по миру КАК ДРУГОЙ ЧЕЛОВЕК. С таким лицом я мог бы вызывать ЖАЛОСТЬ, ДОВЕРИЕ, СОЧУВСТВИЕ, ИЗУМЛЕНИЕ И БЛАГОГОВЕНИЕ. Я мог бы ВЫЖРАТЬ ТВОЕ СЕРДЦЕ и ты, ублюдок, об этом в жизни не догадался бы.

Звонил телефон, это была мама. Спросила, как дела, и я рассказал. Спросила, как моя учеба в техколледже, и я рассказал. Спросила, как мои носовые пазухи, и я рассказал. Спросила, как работа управляющим (что было папиной идеей для К_ П_, а не маминой), и я рассказал.

Разве не прошло еще полгода с тех пор, как я в последний раз был у зубного, спросила мама, и я сказал, что не знаю, и мама сказала, ей кажется, что полгода уже прошло, а то и год? и разве я не помню, сколько мне пришлось лечиться у зубного десять лет назад из-за того, что я отказывался ходить на регулярный осмотр и чистить зубы, и я ответил, и мама спросила, записать ли меня на прием? у доктора Фиша? Я стоял с телефонной трубкой в руках и смотрел, как за открытой дверью дальше по коридору возле почтовых ящиков парень по имени Акил разговаривает с другим, по имени Абделла, и гадал, о чем они говорят. Если бы я только мог их слышать, если бы знал их язык.

Не мог вспомнить, где я их спрятал. Обшаривал балки, покрытые паутиной и высохшими оболочками насекомых, и рука ничего не находила. ОЧКИ С КРУГЛЫМИ ЛИНЗАМИ И ОПРАВОЙ ИЗ ПРОЗРАЧНОГО ПЛАСТИКА. В школе, в соседнем ряду — его шелковистые волосы и лицо, на которое я смотрел, и свет отражался в ответ от его очков, будто между нами была ТАЙНАЯ СВЯЗЬ.

Только вот ее не было.

А может, и была, но он ее отрицал. Если я становился слишком близко в очереди в столовой, он меня отталкивал. Брюс и его друзья — я проскальзывал к ним за спины и притворялся, что стою вместе с ними, иногда прижимался к ним, к чьей-нибудь мальчишеской спине.

БРЮС БРЮЮС БРЮЮЮЮС! шептал я, стискивая во рту пальцы и уткнувшись ртом в промокшую от слюней подушку.

В моих снах случалось чудо, и я