В ссору включилась долго молчавшая до этого мать.
— Эрна, здесь ведь дело в не только в технике. Мы же не самолёты или дроиды. Нас нельзя собрать по кускам. Матери всегда носили ребёнка под сердцем. Пели ему, говорили с ним. Он слышал каждый вдох и стук материнского сердца. А здесь… Он же совсем один. Это ненормально.
— Ненормально? — решительность, с которой Эрна встала с дивана, подсказала Хеймо, что скандал сейчас выйдет на новый уровень. — Ненормально жить, боясь, что любой случайный ингредиент в твоём супе может стать причиной удушья! Ненормально всегда носить одежду из одного и того же материала! Таскать за собой повсюду ингаляторы и антигистамины ненормально! Вы двое, конечно, замечательно и высоко рассуждаете. Природа, Бог, тонкие материи. Здорово! Но я не хочу, чтобы мой сын мучился так же, как мы с Хеймо. Прости, Хеймо, но будем смотреть правде в глаза. Каждый наш день — это грёбаная полоса препятствий!
Слушая свою дочь, Клара в глубине души понимала, что ей нечем переубедить её. Она вспоминала, как немолодая доктор из центра планирования семьи медленно и подчёркнуто корректно объясняла ей, что вероятность развития у её потомства тяжелейшего синдрома аллергических состояний свыше шестидесяти процентов.
— Понимаете, Клара, вам уже за тридцать, и это тоже вносит свои дополнительные риски, — начала доктор. — Знаете, в начале столетия Всемирная организация здравоохранения объявила XXI век веком аллергии. Но никто тогда не предполагал, что ситуация зайдёт так далеко. Иммунная система каждого последующего поколения становилась всё более агрессивной и неразборчивой в условиях тотальной гигиены, употребления антибиотиков, гормональных препаратов и накопления наследственных сбоев. Список типичных аллергенов рос всё это время. И в последние пять-семь лет начали рождаться дети с болезненной реакцией на десятки, а иногда и сотни веществ. Их назвали — неофициально, разумеется, — «дети в коконе». Поскольку они лишены полноценного общения с миром.
К сожалению, полностью избавить от этого недуга возможно только на генном уровне. Мы просто отключаем или точнее, уменьшаем чувствительность тех генов, которые программируют иммунный ответ. Провести подобную терапию со стопроцентной гарантией можно только в случае искусственного вынашивания плода. Для этого нужна тонко регулируемая среда. Организм матери подобной биохимической настройке не поддаётся. Но этот плод будет развиваться из ваших с мужем генетических материалов. То есть это будет стопроцентно ваш биологический ребёнок. Избавленный от многих рисков, которые несёт наследственность.
