— Бессмертных кроликов не прокормим. Весь бюджет сожрут, — пробормотал шеф и продолжал настойчиво: — Вы не понимаете, Эдуард, какого джина готовы выпустить из бутылки. На вашей «вакцине бессмертия» можно сделать огромные деньги. За нее немедленно начнется драка. Технологию запатентуют и засекретят. А лично вас, чего доброго, изолируют. Чтобы не делились ценной информацией с кем ни попадя.
— Пессимист вы, Андрей Николаевич! — в сердцах заявил Эдик. — Так и надо скорее информацией поделиться. Чтобы нельзя было засекретить. Доложу — и народ этим по всему миру займется!
— Всему миру и так есть чем заняться. Уверяю вас, не везде еще люди досыта едят. Им не до бессмертия.
— Одно другому не мешает, — пробурчал Эдик.
— Мешает, — вздохнул шеф. — Слушайте дальше. «Вакцины бессмертия» сразу на всех не хватит. Первые дозы достанутся элите. Обеспечив долгую жизнь себе, вряд ли она захочет делиться ею с остальными. В лучшем случае, первыми бессмертие получат граждане наших благополучных стран. Конечно, не все сразу. Конечно, построятся в электронную очередь, все будет прозрачно… Жители стран победнее тоже захотят стать долгожителями. Приобщиться, так сказать. Но у них с вакциной будет хуже, а напряжение в обществе — сильнее. Кто-то ринется за вакциной в Америку и Евроссу. Кто-то ринется свергать свое правительство. Бурление начнется хуже, чем во времена нефтяных войн. Ваша вакцина, Эдуард, не объединит, а расслоит человечество. На сорта. Первый сорт — элита из долгожителей. Второй сорт — те, кто надеется получить долгую жизнь из рук элиты. А третий сорт — те, кто впахивает на первые два и производит себе подобных. Вы этого хотите, Эдуард?
Эдик обеими руками взъерошил волосы. Нет, он знал, что шеф пессимист, но такой! Родом из детства, не иначе. Еще бы! Шеф сам застал жестокие нефтяные войны, о которых Эдик только слышал от родителей.
Но сейчас-то другое дело! Термоядерные станции обеспечивают человечество неиссякаемой энергией. Бывших врагов почти всех удалось замирить, отдельные шайки бандитов не в счет. Америка с Евроссой не жалеют сил и средств, помогая беднейшим странам. Не может быть, чтобы все сложились так мрачно, как представляется шефу!
Тут в комнату просунулось черная голова Нгози:
— Эдик… О, профессор, здравствуйте! — он уважительно кивнул. — Я все сделал. Триста шестнадцатая в изоляторе, остальные из группы здоровы, на месте оставил. Что-нибудь еще?
— Приготовь процедурную для эвтаназии, — велел шеф. — Я займусь.
