— Это верно, конечно, — согласился польщенный коновод. — Только без еды и отдыха воевать человеку никак не мыслимо…
…Командиры полков и эскадронов со всеми военкомами и политруками собирались в просторной гостиной уютного дома катенбургского ксендза, занятого под штаб бригады. Они рассаживались на длинных дубовых скамьях, расставленных вдоль парадной стены гостиной. Стена была украшена портретами кардиналов и епископов. Из позолоченных рам на командиров глядели бесстрастные, выбритые до синевы лица фанатичных слуг Ватикана.
Пока командиры собирались, комбриг наносил на полевую карту свежие пометки. Карту, развернутую на большом круглом столе, скупо освещали три стеариновых свечи, вставленных в фигурные гнезда старинного бронзового подсвечника. Бок о бок с комбригом сидели комиссар и начальник штаба бригады. Они молча и внимательно знакомились с приказом, только что полученным от начдива. Командиры на скамьях вполголоса переговаривались и курили.
Время шло. Настенные часы снова зашипели, словно простуженные, и неторопливо отсчитали одиннадцать вечера. Бой часов оторвал комбрига от карты. Он еще раз взвесил все детали задуманной операции, затем посмотрел на командиров и постучал карандашом по карте.
— Товарищи, — начал комбриг, — мною только что получен приказ. Командование одобряет наше решение снова атаковать Горынку, но требует сделать это немедленно, чтобы завтра уже овладеть переправой на Икве. Как видите, времени у нас для размышления нет, а задача предстоит нелегкая… Атаку на этот раз начнем перед рассветом, и по-прежнему силами пешего дивизиона. Раскроем таким маневром еще раз огневые точки противника, потом введем в бой конные эскадроны. Если этого будет недостаточно, тогда бросим на помощь пехоте один из конных полков в пешем строю…
Временами комбриг умолкал, и тогда говорили командиры. Каждый из них по-своему оценивал обстановку и делал выводы.
— Горынка стоит на пригорке, а подступы к ней как на ладони, — горячо доказывал эскадронный Девятов, бережно поглаживая белоснежный бинт на раненой руке. — Наш пеший дивизион за эти дни понес большие потери. Ему не по плечу сейчас расчистить дорогу конным эскадронам сквозь колючую проволоку…
— Хотя бы одну роту на подмогу прислали, — досадовал другой командир. Ведь это дело пехоты — вышибать противника из окопов, а наша задача крошить его на открытой местности…
Наскоро собранный военный совет затянулся. Командиры выступали активно и дельно. Каждый высказывал и горькую правду, обусловленную трудностями, и в то же время утверждал свою готовность в любую минуту вести людей в атаку на Горынку.
