Бегу с туалет и слышу, как раздаётся первый удар. Пришельцы начали выбивать кладку вокруг двери, очевидно, для того, чтобы удобнее было её выломать, прямо вместе с металлической лудкой и не заморачиваться на борьбе с неподатливым, довольно толстым металлом. Ныряю в пролом, чуть не проваливаясь вниз, едва успевая зацепиться рукой за стояк водопровода и упереться ногой в необработанный кирпич шахты. Спуск занимает какие-то мгновения, адреналин — лучший ускоритель. В самом низу неудобно. Трубы идут на изгиб и частично перекрывают путь. Приходится неестественно изгибаться самому. Застрявших нет, значит и я справлюсь. Стараюсь не шуметь. Упираюсь спиной в кладку и толкаю от себя трубы — поддаются. Так потихоньку протискиваю своё тело. Как только ослабляю усилия — стояки пружинят и давят на грудь. Ещё толчок, ещё и вот я в подвале.
Осматриваюсь. Вижу своих — они нетерпеливо и нервно ждут меня. Отец стоит у окошка, которое было выбрано в качестве аварийного выхода и призывно машет рукой. По очереди выбираемся наружу. Вдалеке жилой город. От первых домов нас отделяет четырёхкилометровое поле заросшее сорняком, которому нипочём никакие катаклизмы. Раньше здесь тоже были дома. Их снесли, но вместо них, ничего так и не построили.
Углубляемся в заросли метров на двадцать и падаем на брюхо. Стараемся дышать как можно тише, хотя получается это плохо — все задыхаются от нашего неожиданного спринта. Доносится грохот — наш оборонительный бастион, в виде толстой металлической двери, пал. Если бы пришельцы знали о том, что положение «закр.» от положения «откр.» отделяют всего две, пусть и массивные, задвижки, то они бы не трудились так долго. Хватило бы лома и пары-тройки крепких ребят. Но, истину глаголят — «счастье в неведении…» Правда, в данном случае, наше счастье заключается в чужом неведении.
Лежим, почти не дышим. Слышим впереди шуршание сухой травы. Сергей медленно достаёт из кармана пистолет, я делаю то же самое. Поворачиваю голову назад и понимаю, что у отца оружие было наготове уже давно. Нервы словно перетянутая струна — вот-вот лопнут. Сквозь полутораметровые иссушенные заросли вижу силуэт. Снимаю «Ярыгина» с предохранителя. Он уже готов выплюнуть из своей хищной пасти резиновую пулю, способную вывести из строя противника. Она не убьёт. Но болевой шок блокирует, связывает врага по рукам и ногам, хотя бы на короткое время, которого должно хватить, либо, чтобы добить ножом, либо, чтобы сбежать. Это если враг один. А если…сколько я их там насчитал? Палец ложится на курок и…
