— Я думала, ты будешь попозже, — сказала она.
— Ну, меня уговаривали, но в клубе сегодня скучновато.
— А раньше тебе нравилось, — улыбнулась Лариса. — Может, моя девочка наконец-то повзрослела?
— Нет, скорее, клубы стали хуже, — увидев на столе половину палки колбасы, Вероника взяла нож и стала нарезать её. — Ты же знаешь, я никогда не повзрослею. Вот — до сих пор обожаю отмечать Новый год с мамой.
Они посмеялись вместе и стали накрывать стол.
Час прошёл незаметно. На улице снег валил всё сильнее: когда в телевизоре раздались фанфары перед выступлением Президента, и они потушили свет в гостиной, Вероника увидела, что за окном разыгралась настоящая буря. Не повезло людям, которые застряли в этот час на улице, так и не добравшись до тех, кто их ждёт…
— Ну-ка, подержи, — Лариса дала Веронике палочку «бенгальского огня» и чиркнула спичкой. Это тоже была традиция — она брала начало с советских лет, когда в магазинах праздничная пиротехника была представлена только такими палочками.
Во тьме вспыхнула искра, которая быстро разгорелась, разбрызгивая ярко-жёлтые огоньки. Мама подожгла свою палочку, и они смотрели друг на друга в полутьме, нарушаемой весёлым потрескиванием огня. В телевизоре Президент говорил о достижениях страны за прошлый год и о надеждах на год грядущий.
— С Новым годом, мама, — сказала Вероника.
— С Новым годом, Верочка.
На лакированном столике рядом с телевизором блестели два бокала с холодным лимонадом. Они взяли их в руки и стали следить за экраном. Президент закончил поздравительную речь быстро, как всегда. Но Вероника помнила другого Президента — толстого, с зачесанными белыми волосами, который правил страной в её детские годы. Тот обычно говорил долго, и ей никак не удавалось различать его слова.
Президента сменила Спасская башня Кремля. Обе большие стрелки замерли почти вертикально — лишь острый глаз мог разглядеть, что длинная стрелка чуть наклонена влево. Бой часов гулко разносился над площадью, и Вероника стала считать число ударов. Пять. Семь. Десять. Двенадцать…
Грянул гимн. Они подняли бокалы и чокнулись.
— Пусть в этом году всё у нас будет хорошо, — сказала Лариса.
Красно-зелёное зарево окрасило окна — многие горожане вышли на улицы в полночь, чтобы пустить огни на ночное небо. Допивая лимонад, Вероника подошла к окну. Фейерверки прорывались сквозь снег, оставляя за собой зеленые хвосты. Их следы напомнили ей другие зелёные линии, которые тоже бороздили тьму под её веками. Она нахмурилась и отвернулась от окна. Гимн продолжал играть.
