У меня никогда не было проблем с печенью, думала она. И мои родители были здоровы. Я не могла заболеть. Это они — те твари из тени. Они забрали мою печень, и теперь я умру.
Она не умерла. Выписалась только через месяц в весьма плачевном виде — одна только потеря веса составила треть от её прежней массы. Ещё хуже ей стало, когда она узнала, что матери пришлось потратить почти все сбережения на чёрный день, чтобы купить ей дорогие лекарства для курса лечения. Но она жила, и ей сказали, что если она будет следить за собой и продолжит принимать таблетки, то может прожить до глубокой старости.
Машина остановилась.
— Приехали, — объявил водитель. Вероника прильнула к окну, но мгла и снег не позволяли понять, где она находится. Понадеявшись на водителя, она расплатилась и вышла из машины. «Форд» тут же скрылся в ночи, на прощание обдав её струйкой сладковатого дыма.
Вероника пережила несколько неприятных секунд в мыслях, что водитель всё-таки ошибся адресом, прежде чем поняла, что он просто высадил её не с той стороны дома. С такого ракурса, да ещё ночью, дом выглядел совершенно чужим. Нужно было настоять, чтобы за такие-то деньги он отвёз меня до подъезда, запоздало сожалела она, огибая здание. Во дворе никого не было, но где-то в квартале люди веселились: вслед за восторженными криками на небо взвились цветные огни. Хлопки от взрывов доносились с запозданием.
Полгода назад она поднялась бы на третий этаж бегом, перепрыгивая через ступеньки. Сейчас Вероника шла медленно, прочно держась за перила. Не то чтобы ей не хватало сил, просто с некоторых пор на лестницах она вела себя крайне осторожно.
Не хватает куска печени. И позвонки не все тут.
Может быть, потеря куска печени и не смертельна — но у Вероники было мало сомнений в том, что без позвоночника ей не выжить. Пока её спина была в порядке, но искушать судьбу не стоило.
Лариса открыла дверь, и целый букет знакомых с пеленок запахов хлынул в ноздри: апельсины, салат оливье, селёдка под шубой, оладьи с повидлом… Рацион новогоднего стола не менялся из года в год, как и весь ритуал празднования: это была та частичка их жизни, которая оставалась неподвластной бурям внешнего мира. Понимая это, Вероника никогда не рвалась нарушить устоявшие новогодние обычаи, даже в подростковые годы, когда подспудное бунтарство играло в крови.
Телевизор транслировал праздничный концерт. Вероника сполоснула лицо холодной водой в ванной и вошла в кухню. Мама заправляла салат из овощей майонезом.
