— Аня хочет бросить учёбу, — сказала Нина.
— Да ладно! — воскликнула Вероника. — С чего это вдруг? Она же, говорят, неплохо успевает, нет?
— Успевать-то успевает, но кто-то вбил ей в голову, что и без учёбы можно прекрасно обойтись. Говорит, что в ювелирной компании, куда её устроил дядя, она могла бы зарабатывать втрое больше, если бы не приходилось отвлекаться на учёбу.
Вероника вспомнила, что брат Аниной матери был крупным бизнесменом и часто мелькал по местному телевидению.
— И что она?
— А ты сама спроси у неё.
— Не хочу кричать на весь танцпол. Давай, рассказывай.
— В общем, она пока думает. Родители отговаривают, но сама Аня не прочь бы и бросить. Учёба ей наскучила.
— Но ведь два года всего осталось! Могла бы потерпеть чуток…
— Вот Юлька ей что-то подобное и втолковывает, — Нина положила в рот дольку лимона. — Хочешь поменяться со мной местами? Можете её вдвоём обрабатывать, так шансов на успех больше.
— Ну нет, — Юлька с младших классов тесно дружила с Аней, и ей не хотелось вмешиваться. А как поступила бы я, если бы кто-то мне предложил надёжную работу с хорошей зарплатой взамен образования, которое обесценивается с каждым годом? Музыка гремела битами, люди-силуэты на танцполе извивались, залитые разноцветным ливнем. Вероника встала из-за столика, и взоры подруг разом обратились на неё.
— Мне пора. Простите, девчонки. Мама ждёт.
— Домоседа, — проворчала Карина. Впрочем, при таком шумовом фоне её «ворчание» было больше похоже на крик. Вероника виновато развела руками:
— Ну, не обижайтесь. Зовите после праздников, ладно? С удовольствием с вами посижу — расскажете о своих новогодних приключениях.
На улице шёл снег, белые хлопья тихо кружились в темноте. Кажется, снегопад в этот день предвещает урожайный год, смутно вспомнила Вероника, но не была в этом уверена. После пьянящего шума и мелькания внутри клуба ночная улица выглядела застывшим фотокадром. Она огляделась в поисках такси. Их должно быть много сегодня ночью, когда тысячи людей спешат до звона курантов попасть на нужное место. Так и есть — на стоянке столпилась стая машин с опознавательными знаками в виде шахматных полей. На глазах Вероники из клуба со звонким смехом выбежала молодая пара и, не останавливаясь, нырнула в одну из них. Вероника улыбнулась, и из её рта вырвался парок — несмотря на снег, новогодняя ночь выдалась холодной.
— Улица Лермонтова, дом сто тридцать восемь, — произнесла она, когда водитель «Форд-Фокуса» опустил боковое стекло. Это был человек в возрасте с зачёсанными назад седыми волосами.
