Едва Альву посетило озарение о ступеньках, в голове у девочки сразу образовалась стройная картина. Она знала по рассказам родителей, что современную верфь построили только в девятнадцатом веке, а до этого со средневековых времён корабли приставали к берегу рядом с фьордом. Но так вышло, что разрастающееся поселение постепенно ушло в сторону от фьорда, и старая верфь оказалась поначалу заброшена, а потом — и вовсе разобрана. Так что когда-то этот песчаный берег был не так тих и пустынен, как сейчас — здесь громоздились дома, высились мачты, чёрной копотью кашляли трубы и смачно ругались захмелевшие матросы. Должно быть, был тут и причал, и два человека, ставшие этой ночью немыми призраками в голубом сиянии, ходили в далёком прошлом по его настилу, а не летали по воздуху. Альве представилась низкая деревянная постройка, пропахшая дёгтем и рыбой, доски пола которой скрипели с каждым шагом этой пары. И вот мужчина, несмотря на все увещевания спутницы, переходит по широкой доске с насечками, заменяющими ступеньки, с причала на врезающуюся в море длинную полосу пристани — разумеется, тоже всю деревянную, хлипкую, покоящуюся на подточенных солёной водой подгнивших сваях…
Кто они, эти двое, покидающие город под покровом той давней ночи, обратившейся в туман? Воры? Пираты? Разбойники, спешащие скрыться, пока не взошло солнце, раскрыв их злодеяния? Не похоже, подумала Альва. Парочка отважных путешественников? Тогда неясно, почему женщина так убивается. Она снова догнала мужчину и в этот раз уже без всяких слов упала ему грудь, заключив в объятия. Шляпа от неловкого движения слетела с её головы, сверкнула бриллиантом в полёте вниз и сгинула. Плечи женщины сотрясались от рыданий. И тут — о чудо — мужчина тоже дрогнул, остановился, одной рукой обнял настойчивую преследовательницу, а другой стал нежно водить по её лицу. «Вытирает слёзы», — поняла Альва и с удивлением обнаружила, что её собственные глаза тоже увлажнились, и потусторонняя драматичная сцена, разворачивающаяся перед ней, поплыла крупными мазками.
Тут заговорил Тео, хотя сам сто раз предупреждал её по пути, что нужно хранить молчание, чтобы не спугнуть явление. Может быть, реакция Альвы на призраков разочаровала его — он бы хотел, чтобы она ойкнула, затряслась и прижала ладонь ко рту. Может, он принял её молчаливую ошеломлённость за непонимание того, что происходит. А может — позднее Альва думала, что это возможней всего, — мальчишка просто заскучал, глядя на повторение того, что он уже видел не раз, и пожелал обозначить своё присутствие. Он склонился к Альве и прошептал:
