Дверь громко хлопнула, закрываясь. Напряжённый треск дерева разбавил тишину и, медленно сойдя на нет, слился с нею. По щербатой стене, прорисовав пологие тени, скользнуло облачко света. Воздух вздрогнул, закружив вихри пылинок каруселью.
Запахло опасностью. Поношенными кожанными доспехами и потом. Обнажёнными лезвиями, которые наточены так славно, что могут рассечь кожу до кости нечаянным прикосновением.
– Они здесь! – неуверенный голос просочился в упругий студень тишины. – Я видел свечу!
Кантана лениво оторвалась от губ Нери. Наваждение сменил ужас: терпкий и липкий. Пахнущий, как сосновая смола в тот день на развалинах… Слова были излишни – на этот раз всё казалось слишком очевидным. Встретив во тьме поблескивающие глаза соратника, Кантана обмерла ещё сильнее и обхватила руку Нери.
– Тебе точно не почудилось? – второй голос показался до боли знакомым. – Тут темень непроглядная.
– Врать не буду! – снова заверещал первый. В уши штопором впился мерзкий лязгающий звук, сопровождающий каждый его шаг. – Смотри сам: свеча ещё тёплая. Да и воск застыть не успел.
Сердце заколотилось, сгрудившись в комочек. Запахи книжной пыли и опасности смешались, обретая умопомрачительную яркость, от которой темень перед глазами запестрела акварелью. Кантана пошатнулась, пытаясь удержаться в реальности. Едва не потеряв равновесие, она упёрлась лбом в грудь Нери.
– Портал, – шепнул он тихонько, поймав её за плечи.
– Что? – промямлила Кантана одними губами.
– Открой портал, – проговорил Нери ещё тише. – Просто попытайся. Прошу тебя. Самое время бежать.
Кантана закусила губу. Он прав! На этот раз безнадёжно прав – глупо отрицать это. Их жизни болтаются на волоске, зажатые в спёртой темени библиотеки. Они – потерявшиеся узники мгновения. Всё, что у них осталось – тёмный закуток у окна, в котором, может быть, заметят не сразу. Помедлив, Кантана отступила на пару шагов. Нога, обтянутая промокшим чулком, прочертила линию, зацепив небольшую брошюру.
И только теперь она вспомнила, что оставила сапоги сушиться под столом.
Сапоги, увы, теперь были там, где разгуливали дозорные. Прекрасные кожаные сапоги, превосходно защищающие от стужи первого сезона, теперь могли выдать и её, и Нери. И дёрнули же её Разрушители разуться! Кантана прыснула, поддавшись истерике: впервые в жизни она признала ошибку и сожалела о неразумном поступке.
– Обувь, – простонала она виновато.
– Обувь или жизнь, Кантана?! – голос Нери звучал осуждающе.
