Ясно одно. Когда приходится выбирать между безысходностью и неизвестностью, рациональнее отдавать предпочтение второму. Кто знает, что будет там, за поворотом? Может быть, свет?
– Просто пришла зима. С Днём Рождения, Кантана Бессамори, – пробормотал Нери, бережно коснувшись её волос.
Два часа в трясущейся повозке показались вечностью. Однообразные пейзажи за окном начали сливаться в один. От верхушек деревьев, убегающих назад по синеве неба, уже тошнило. Помимо этого, голод давал о себе знать всё настойчивее. Миа поморщилась, обхватив себя руками. Всё-таки, нужно было пересилить себя и поужинать.
Кто же знал, что всё обернётся именно так?!
Нери, сидящий напротив, провожал взглядом островки леса, исчезающие во мраке. Одной рукой он приобнимал дремлющую Кантану. Миа старалась не смотреть на них, отводя взор, но глаза то и дело возвращались обратно. И боль снова глодала её изнутри: горячая и едкая.
Хотя… Возможно, это просто голод? По крайней мере, когда Миа убеждала себя в этом, ей становилось легче. Намного.
Нери. Он говорил, что не оставит её. Говорил, что они должны плыть в одной лодке! И сам же разомкнул круг, бросив её в одиночестве! Раньше у них не было никого, кроме друг друга. Теперь у него есть другая. Кантана, что может кошкой лечь на плечо, беззастенчиво обнимать и заливисто смеяться. Неизвестно, что связывает их, и связывает ли вообще. Но слишком очевидно, что они друг к другу стремятся. Как два полюса мощного магнита.
Миа с презрением смотрела на кружевные тени, бегущие по лицу Кантаны. Впервые в жизни она ощущала себя опустошённой настолько, что не могла придумать даже элементарного плана мести. Оставалось воображать, как она самолично подвергает Кантану изощрённым пыткам. Фантазии вызывали отвращение и дрожь, но странным образом успокаивали. И отвлекали от сосущего голода.
Неожиданно небо посветлело. Полоса леса за окнами повозки оборвалась, выставив рваную кайму в глубокую синь. Мимо пронёсся клетчатый клин поля, похожий на ломоть огромного торта.
– Останови у таверны! – Кантана неожиданно подняла голову. – Слышишь, Окто?!
– Таверны?! – не без изумления переспросила Миа.
– Должны же мы что-то поесть, – буркнула Кантана с такой миной, словно ей стали известны все тайные мысли Мии.
Впрочем, за эту затею Миа была ей искренне благодарна. И даже желала забрать назад половину грязных мыслей.
– Ночные перекусы вредны, – сонно проговорил Нери.
– Только тебя спросить забыла, – резко высказалась Кантана. – Становится холоднее. К утру мы можем превратиться в ледышки. Нам нужен суп.
