– Карл Иванович как старший по возрасту, званию и опыту должны возглавить армию, – высказал свою точку зрения Шипов-старший. – И стать военным губернатором Санкт-Петербурга.
– В свою очередь, хотел бы предложить генерала Шипова на пост командующего пехотными частями – и армейскими, и гвардейскими, – предложил Бистром. – Мне нужны толковые помощники. Я думаю, возражений не будет?
Присутствующие молча согласились.
– Господа, а как быть с Государственным Советом, Сенатом и министерствами? – спросил Пущин.
– А никак. Императорский Государственный Совет в отсутствие императора не нужен, – заявил Трубецкой. – Правительственный Сенат осуществляет надзор за деятельностью государственных учреждений и чиновников. Пусть продолжает осуществлять. А что до министерств – пусть работают. Правда, придется заменять тех, кто откажется присягать на верность Временному правительству – то есть нам с вами и заменять их верными людьми. То же самое с командирами полков и дивизий.
– Значит, опять присяга? – с невеселой улыбкой поинтересовался Шипов-младший. Но спросил он чисто риторически. Понятно, что без присяги – никак…
Карл Иванович Бистром повел золотыми эполетами:
– Итак, господа, коль скоро я взял на себя обязанности военного губернатора, то мой вопрос по существу – как мы поступим с чернью?
– С народом! – возмутился Рылеев.
– Нет, Кондратий Федорович, вы не ослышались, – веско высказался новоявленный военный губернатор. – Народ – это те, кто пашет землю, кует или, на худой конец, торгует. Если народ берет в руки оружие и выходит на улицы, то это толпа, чернь. Не спорю, господа, в сегодняшнем деле они нам очень помогли. Но, – поднял палец Бистром, – что мы будем делать с ними завтра? Кстати, кто-нибудь распорядился собрать оружие? – поинтересовался генерал. Рассмотрев недоуменные взоры, уточнил: – Вдоль Невы и на льду валяется оружие. Ружья, сабли, пистолеты. Нужно срочно послать людей. Желательно – с одним-двумя надежными офицерами.
– Сам пойду, – заявил князь Щепин-Ростовский, скромно сидевший в уголку. – Здесь мне делать нечего. Я заранее согласен со всем, что вы решите. Пожалуй, я бы тоже не хотел Пугачевского бунта. Честь имею.
Откланявшись, князь ушел.
– Итак, господа, – обратился Трубецкой к собранию, – продолжим. Мне кажется, нужно послать кого-нибудь за Сперанским и Мордвиновым. Думаю, к Сперанскому съездит князь Одоевский, а к Мордвинову – Иван Иванович Пущин.
Одоевский и Пущин поднялись с мест. Уже на выходе Пущин обратился к Трубецкому:
