Но войско нужно позарез. Поляки на гребне эйфорической волны наращивали войска на границе. Сейм недавно принял решение о возвращение Ржечи Посполитой в границы «от моря до моря». Шляхтичи вытащили из хранилищ полуистлевшие пергаменты Поляновского мирного договора 1634 года, по которому Ржечь Посполитая получала права на земли до Смоленска. Продолжению военных действий мешал только спор—: чем быть Польше – республикой или монархией? Если монархия – кого выбирать в короли?
Пока в Польше имелись короли, об их избрании болела голова у шведов, у французов, а в последние сто лет – у русских. Безусловным кандидатом на престол был бы князь Зайончковский, устраивавший всех – «великоляхов» и профранцузскую партию и даже еще оставшихся (!) сторонников дружбы с Россией. Но после смерти князя ситуация обострилась. Адаму Чарторыжскому, желавшему занять давно опустевший престол, не могли простить его прошлое, в котором он был русским министром и близким другом покойного императора Александра. Князь Радзивилл сам не хотел «идти во власть».
Немало было и сторонников республики. Конституция 1815 года, дарованная русским императором, изрядно избаловала мелкую и неродовитую шляхту, составлявшую большинство голосов на сейме. Еще один вопрос не давал покоя – а кто теперь главный враг? Россия, от владычества которой удалось освободиться? А может, Пруссия и Австро-Венгрия, в составе которых пребывали изрядные куски польской земли?
Буйная шляхта успела изрядно перессориться друг с другом, однако до сабель, как во времена Яна Собеского или Станислава Лещинского, дело не доходило. Все-таки Польша теперь была цивилизованной страной, избывавшей остатки варварства. Магнаты ограничивались словесными эскападами, а шляхта – бросанием друг в друга графинов. Впрочем, ближе к апрелю враждующие партии сошлись во мнениях – нужно отбирать земли у России, пока она слаба. А Пруссия с Австро-Венгрией – этот камушек покамест не по зубам. Вот придет время, и станет Польша вновь «Od morza do morza[9]».
Если бы только поляки. Но помимо них у России есть и другие враги. Персия вернула утраченное в Закавказье, Турция начала продвижение в сторону Кишинева, а Швеция лелеяла мечту о возвращение Финляндии (а там, глядишь, можно будет выдавить русских из Прибалтики)…
Мятежники, занятые внутренними проблемами, активных действий не проявляли. Пока не проявляли…
До той поры, пока царь Иван Васильевич не установил порядок формирования стрелецкого войска, Россия знала лишь два типа воинских подразделений – княжескую дружину и народное ополчение. Дружина обходилась государству чересчур дорого. А ополчение, оно ополчение и есть. Стоит недорого в смысле затрат, и недорого стоит как воинство. И потому набиралось оно лишь тогда, когда деваться было совсем некуда: во времена княжеских раздоров да Куликова поля, Смуты и при нашествии Бонапарта на Россию.
