Когда повисшее в воздухе напряжение немного рассеялось, Кейт постаралась взять себя в руки, чтобы унять румянец, разгоравшийся у нее на щеках, в душе оправдывая себя за уклончивый ответ. После унижения с Девериллом она сполна ощутила собственную уязвимость и неуверенность в своих силах. Втайне она даже мечтала о том, чтобы заставить его пожалеть, что он отверг ее, что было недостойным чувством, она сама прекрасно понимала это, хотя и надеялась, что все-таки не настолько мелочна.
А вот за что она извиняться не собиралась, так это за вполне естественное женское желание заставить его поверить, что он слишком рано списал ее со счетов, уподобив увядшей старой деве, или терзаться угрызениями совести оттого, что она приписала себе бурный роман. Намекая ему, что она остается желанной, что другие мужчины хотят ее, она словно проливала бальзам на свою уязвленную гордость… Хотя откровенно лгать ему она бы ни за что не стала.
– У меня были кавалеры, которые считаются в обществе непревзойденными любовниками, – заявила она. Что было чистой правдой. Она была знакома с несколькими повесами благородного происхождения, которые, по слухам, пользовались бешеным успехом у женщин.
Она заметила, что ее ответ не доставил Девериллу особого удовольствия, отчего почему-то почувствовала себя лучше.
– Однако, – добавила Кейт, решив, что пришло время аккуратно выпутываться из паутины лжи, которую она сплела для себя, – эмоциональное удовлетворение я ценю куда выше физического.
– Вы сами не понимаете, что говорите. Если бы физический опыт оказался для вас желанным и доставил бы вам удовольствие, вы ценили бы его выше. – Деверилл вновь подался к ней, понизив голос до едва слышного шепота: – Прелестная принцесса Катарина… я могу показать вам, что такое настоящее удовольствие.
Протянув руку, он накрыл ее шею своей ладонью. На сей раз, однако, Кейт оказалась более-менее готова к электрическому эффекту от его прикосновения. Подозревая, что Деверилл просто-напросто испытывает ее, она заставила себя сохранить неподвижность. Если бы у нее действительно уже были любовники, она не стала бы стесняться его физических притязаний, и, видит бог, она хотела его ласки.
Словно читая ее мысли, он придвинулся к ней еще ближе. Она зачарованно смотрела, как его черные ресницы опустились, прикрыв глаза. Она знала, что должна отстраниться, но он лишил ее возможности принимать решения. Он взял ее лицо в свои ладони, прижав обе руки к ее щекам, и наклонился, чтобы поцеловать ее.
