– Не так уж плохо, – подбодрила меня Маша. – Только это не я тебя должна тянуть, а ты меня толкать. Это называется "вести". В танце девушка полностью тебе подчиняется. Если, конечно, это не танго. Теперь другой ногой.
Мы топтались по полу, наверное, около часа. За это время я привык к необычным движениям и даже добился некоторого автоматизма. Но под конец так устал, что начал спотыкаться на ровном месте. Неутомимая Маша легко и непринужденно скользила в танце, негромко задавая ритм: "Раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три".
В какой-то момент я все же потерял равновесие и начал падать прямо на нее. Мы умудрились удержаться на ногах, но когда опасность миновала, я обнаружил, что обнимаю Машу и крепко прижимаю ее к себе. А что больше всего меня поразило – она не делала попыток освободиться. Сквозь халат я чувствовал жар ее тела, разгоряченного танцем.
– Прости, – сказал я, отстраняясь.
– Да ничего...
Голос слегка хриплый, будто от волнения. Посмотрев на нее, я увидел порозовевшие щеки и взгляд, направленный в сторону. Наверное, в такой ситуации кто-то один должен знать, что делать. Мы не знали. И я решился взорвать разом все воздушные замки.
– Извини, – прошептал я.
– Да брось ты, это ерунда! – Улыбка у Маши вышла невеселой.
– Я не об этом. Я обманул тебя. Дело в том, что на бал я пригласил Жанну. А она сказала, что пойдет, только если я буду уметь танцевать. Потому я тебя и попросил. Я не думал, что так... Ну, что вот так получится... Я так не могу. Прости.
Я не смотрел на нее во время этой спотыкающейся речи. Договорив, я повернулся и пошел к выходу. Маша молчала. Ах, если бы началось землетрясение или война... Но воскресный день оставался тихим, солнечным и умиротворенным.
Уже зашнуровывая ботинки, я услышал легкие шаги. Маша вошла в прихожую, снова надев тапочки, и оперлась о стену, глядя на меня. Я не мог встретить ее взгляд.
– Во вторник после уроков?
Мне показалось, я ослышался.
– Что?
– Я говорю, во вторник после уроков придешь? Есть время? Когда ты с Жанной геометрией занимаешься?
– В понедельник...
Лицо Маши непроницаемо. Тот контакт, что был между нами все эти годы, куда-то исчез.
– Ну тогда во вторник приходи.
– Зачем?
– Что значит, "зачем"? Учиться танцевать. Ты же за этим сюда пришел.
Хотелось по-детски зареветь и убежать.
– Маша, я не пойду на бал, – сказал я. – Скажу, что я заболел, или еще что-то придумаю...
– Не слишком ли большая жертва? – Ее взгляд чуть-чуть потеплел. – Ведь ты по ней с первого класса сохнешь. А тут – такой шанс. Может, единственный в жизни. И ты вот так просто отступишь? Почему?
