Арсен замолчал. Судя по всему, переваривал новые вводные.
— Ты на громкой? — окликнул Николай Васильевич.
— Только что выключил.
— Зря. Включи обратно. Быстро, ну?.. Здоро́во, Принц. Как оно в целом?
Я затаил дыхание.
Секунду спустя из динамика зазвучал голос Брика:
— Отлично. На пару шагов впереди вас, идиотов. Дима? Ты в курсе, что у тебя осталось меньше получаса, чтобы добраться до аэропорта?
— А ты в курсе, что больше не заказываешь музыку? — спросил Николай Васильевич, жестом велев мне молчать. — Марию забрал твой коллега Придурок.
— Хорошая попытка, — усмехнулся Брик.
— Заброшенная больница, пустая «скорая» — ничего не напоминает?
Трубка помолчала, только на заднем плане зазвучали обрывки голосов — Арсен и его люди о чем-то переговаривались, видимо, «не слыша» нашей беседы. Возможно, они и Брика-то перестали видеть.
— Он сильнее тебя, Принц. И умнее. Если ты опередил нас, то он опередил тебя.
— Ошибка. Я гораздо дольше существую в человеческом теле, и у меня более глубокие познания…
— Ладно, твое дело, — перебил Николай Васильевич. — Толкни-ка водилу, чтоб через двести метров поворачивал. И спасибо за беседу.
Он сбросил вызов и посмотрел на меня:
— Вот теперь педаль в пол, Дмитрий Владимирович.
Я остановилась, словно налетев на стену. Настоящие звуки — гудки, звонки, рев двигателей — исчезли. Остались только лица, в свете фар. Я будто наяву вернулась в ночные кошмары — руки и ноги налились свинцом.
«Кто ты?» — Я сумела это выговорить. Не вслух — вслух не смогла бы. Даже мысленно это оказалось непросто. И сразу, как будто первого голоса было недостаточно, зазвучал еще один — до того резкий, что полоснуло по ушам:
«Не разговаривай с ним. Отгородись!»
Тут же пришло понимание того, как надо отгораживаться. Вокруг, подчиняясь моей воле, выросли бетонные стены. За ними стих крик того, первого. А второй остался. И оказалось, что сходить с ума — это не только голоса в голове.
Я его увидела: картинку из детской сказки. Маленький Принц в развевающемся шарфе стоял на крохотной планетке и смотрел на меня. Я будто парила в невесомости — не чувствовала ни земли, ни воздуха. Хотя тут, вроде бы, и дышать-то было не нужно.
«Папа» мне про Маленького Принца читал, давным-давно. А мама, когда книжку увидела, расплакалась. Отобрала ее и выбросила.
— Наконец-то, — сказал голос. Он показался мне запыхавшимся.
— Кто ты? — спросила я. В глубине сознания мелькнула мысль, что звук в вакууме не распространяется, а запыхаться в нем вообще невозможно. Но Принц меня услышал и ответил:
