— Что мне там делать? — спросила она. — Что-то я могу сделать? Ты этих тварей знаешь лучше, скажи, что…
— Ничего.
— Значит, мне просто сидеть дома и смотреть на это… Существо?
— Это твой сын, — сказал я. — Наш сын. И он ничего не понимает, но все видит и слышит. Попробуй успокоить его. Скажи, что я делаю всё, что возможно.
Я за руку потащил ее к выходу.
— Димон! — крикнул вслед Вася. — Чего там у тебя, нормально все?
— Сын заболел. Спасибо тебе ещё раз.
С Элеонорой мы едва не столкнулись на пороге.
— Ну что там? — Она крутила головой, глядя то на меня, то на Жанну. — Трубку взяла, побелела, убежала… Что случилось-то?
Я объяснил, пока мы шли к ее зелёному «Пежо». Сам себе объяснил, в какую меня поставили ситуацию. Предать либо Юлю, либо Костю с Жанной… Нет, вопрос теперь должен стоять иначе: предать свою семью, или чужую девчонку, которая, к тому же, изрядно мне подгадила.
— И что ты собираешься делать? — спросила Эля.
— Найду Брика…
— Поклонишься в ноженьки, попросишь заступиться?
— Нет.
Эля за рулём вздрогнула. Я сидел на заднем сиденье, рядом с Жанной. Мы держались за руки, стараясь не смотреть друг на друга. Элеонора смотрела на нас.
— За дорогой следи, — не выдержал я.
— Хрена за ней следить, она асфальтовая, никуда не денется, — медленно произнесла Эля. — Ты что, даже не попытаешься подумать?
Жанна стиснула мне руку до боли.
— Нет, — ответил я.
— Позволь напомнить. Вчера ты ради Юли чуть с крыши не спрыгнул. Ты ей год жизни подарил безвозмездно. А теперь просто скормишь ее этим…
— Эля, — перебил я ее, — закрой, пожалуйста, рот. Если я сказал, что не собираюсь думать, значит, не собираюсь. По указателю поверни в аэропорт.
— Куда? — Широко раскрытые глаза в зеркале заднего вида.
В твоих же интересах, если ты не будешь знать, куда мы летим.
— Ты слышала. — Я отвернулся, стал смотреть на улицу через тонированное стекло. Только не видел улицы, вообще ничего не видел. Вспоминал, как когда-то давно, не желая делать подлость, попытался направить автомобиль, в котором меня везли, под грузовик. Жаль, что сейчас в этом не будет смысла.
Выехали из города, но Эля жалась к правому краю — будто боялась набирать скорость.
— А что с тобой потом будет? — спросила она, непривычно серьезная и тихая.
— Ничего.
Машина остановилась. Эля повернулась к нам.
— Барби, до тебя доходит, что Кен домой не вернётся?
— Вернётся. — Жанна ещё сильнее стиснула мою руку.
— А дальше — как?
Мы с Жанной посмотрели друг другу в глаза и одновременно сказали:
