Вывернув голову, Лиза увидела две двери, ведущие из этой комнаты, очевидно, общей. Одна, должно быть, в кухню, другая… Куда? К другим комнатам? А может, в кладовую? Посмотреть бы, что в кладовой у жреца…
Послышался зевок, Лиза посмотрела на Гиацинто. Тот повалился на спину и ожесточенно тер глаза.
— Нет, я уже не могу, — сказал он. — Вы как хотите, а я — спать. Сестра Руффини, если вам что-то понадобится, обратитесь к моей дражайшей супруге.
— Эй! — Недовольная Ванесса хлопнула его по колену. — Я что, уже тебе надоела?
— Вовсе нет, — вздохнул Гиацинто. — Скорее наоборот. Ты пленила мне сердце и разум, и всем существом своим влекусь я к тебе, моя возлюбленная. Но еще три месяца не дозволено мне будет обладать тобою всецело и безраздельно. И устал я бороться со страшным искушением Диаскола, ибо я слаб и грешен. Позволь же мне забыться сном, в котором видеть я буду лишь тебя, но хотя бы восстановлю силы, чтобы… Потом… В ладушки…
Тут он захрапел, чем немало удивил Лизу, которая полагала, что Гиацинто удалится в спальню.
— Вот зараза! — обескураженно сказала Ванесса. — Нет, я понимала, конечно, что брачная ночь будет скучной, но не думала, что до такой степени… Эх, с Рокко Новый год справлять куда веселее! Что ж он на меня надулся-то, дурак этакий…
Ванесса пригорюнилась, подперев подбородок кулаком. Блуждающий взгляд ее скользнул по картинам, задержался на камине и остановился на Лизе. Хмыкнула, встала, подволокла к камину еще одно кресло — простое, легкое — и села.
— Ну что? — прищурилась она. — Возлюбленная Дио, значит?
— Еще не совсем, — вежливо наклонила голову Лиза. — Но надеюсь, что скоро мое намерение осуществится.
От разговора с Ванессой ее бросило в жар. Если уж Рокко, у которого вся душа нараспашку, она опасалась и стеснялась всю сознательную жизнь, то его названная сестра пугала Лизу просто до бесчувствия. Что у Ванессы на уме — этого, наверное, даже она сама не всегда могла объяснить. Загадочная, хитрая, коварная — вот какая. А вообще-то, подумала вдруг Лиза, они с Гиацинто, кажется, великолепная пара.
— И не пожалеешь? — Ванесса потянулась, заурчав как кошка, и поджала ноги, свернулась в кресле клубком, не отрывая от Лизы пытливого взгляда. — Тишина, скукота, бессребреничество…
Тут Лиза неожиданно осмелела:
— А у тебя разве не то же самое?
Ванесса захлопала на нее удивленными глазами:
— В смысле? Я ж не монашка!
— Ну… Выйти за сына жреца — не то же самое, что стать монахиней? Жить в бедности и благодарить Дио за кусок хлеба?..
