– Нам лучше приступить к делу.
Он вместе с Амелией добрался до мелкого места.
Когда она почувствовала под ногами твердую почву, ее улыбка сделалась настолько ослепительной, что ему показалось, что даже небо засияло. Она выпустила плечи Ландена, и он вдруг ощутил разочарование. Амелия в прилипшей к телу сорочке оказалась куда большим соблазном, чем рисовало ему воображение. Он стал отчаянно представлять бедность и несчастья, тоску по брату, но ничто не могло вытеснить стоявший перед глазами чувственный образ.
Мысли о том, что она неприкосновенна, что она сестра Мэтью, мгновенно вылетели из головы. В этот момент он понял истину, которую до сих пор отказывался признать. Которую прогонял, убеждая себя в том, что он всего лишь принял на себя обязанность помочь другу. Теперь его желание усилилось. Запылало жарким пламенем.
– Амелия!
– Да?
Он отметил, что в неярких лучах солнца ее кожа казалась золотистой.
– Я не могу учить вас плавать, – сообщил он и замолчал, чтобы увидеть ее реакцию.
– Но вы обещали. Как еще вы можете избавиться от меня? Вспомните о нашем соглашении.
Она надула губки, но глаза сверкали огнем.
– Я…
– Я все сделаю правильно. Это мое твердое решение. Не принимайте мою легкую панику за что-то большее, чем обычные колебания. Я готова учиться.
Она продвинулась чуть дальше, на большую глубину, пытаясь доказать правоту своих слов.
– Я не боюсь. Я…
Она поскользнулась на илистом дне, и он поспешил спасти ее, прежде чем она уйдет под воду. Ланден крепко сжал Амелию и притянул к надежному убежищу – своей груди. Коса девушки ударила по его плечу. В широко раскрытых глазах застыл страх. Она льнула к нему с какой-то свирепостью, о которой наверняка пожалеет позже. Он был уверен в этом. Но сейчас не стал возражать, потому что ее груди были прижаты к его груди.
Ланден обнял ее и привлек ближе. Прикосновение ее шелковистой кожи воспламенило его. Ее губы были совсем рядом.
– Ланден…
Она произнесла его имя нежно и благоговейно, и последние остатки его самообладания улетучились. Он заглянул в ее глаза и потонул в них, как в зыбучих песках, не в силах спастись, как бы ни боролся против восхитительного искушения.
«Чертов ад и проклятье».
«Дьявол побери все это».
Он накрыл ее губы своими и выпустил на волю страсть, сжигавшую его, подобно лихорадке.
«Амелия».
Ланден делал то, чего делать не полагалось, но осознание запретности происходящего только подогревало его желание. Он сжал ее упругие ягодицы и притянул ее ближе. Их тела разделял всего лишь тонкий барьер мокрой ткани.
