– Наслаждение? Интересный вопрос.
Он в свою очередь придвинулся к ней. Дыхание Амелии снова сделалось затрудненным.
– Вы, надеюсь, не сожжете меня заживо? Не отправите в обморок одним ударом? Хотите знать, что приносит мне наслаждение? – ответил он не сразу. И веселых ноток в голосе не слышалось: – Мне пояснить? Или продемонстрировать?
Этим вопросом он испепелил ее. И все же его слова застряли в ее мозгу. Договаривать было необязательно. Его горящий взгляд выдавал, насколько непристойны его мысли.
Губы Амелии задрожали. Ответить связно не получалось. Она и без того сходила с ума от чувственного желания. Пальцы, скрытые краем столешницы, свело судорогой. Одно невероятно долгое мгновение они стояли молча, охваченные одним и тем же стремлением.
Ланден вдруг прижал ее к себе, оттеснив к углу стола, и оказался так близко, что их дыхания слились в одно. Его рот был по-прежнему решительно сжат, но в глазах уже блестели веселые искорки. Его пьянящая близость лишила Амелию равновесия. Боже, как он красив! Ошеломляющего сочетания неистовой мужественности и дразнящего мужского запаха было достаточно, чтобы спутать ее мысли. Она подумает обо всем позже. Сейчас же для здравого смысла просто нет места.
Ланден сжал ее талию, подхватил и усадил на стол. Амелия позволила ему это, потому что окончательно потеряла голову. Чернильница перевернулась, ее содержимое вылилось на ее юбки, просочилось сквозь все слои ткани и, возможно, оставило черную отметину на внешней стороне бедра. Но она не пошевелилась, завороженная его внезапными действиями.
Кончиком пальца Ланден обвел контур ее губ, помедлил в уголке, прежде чем нежно провести по нижней губе и даже слегка ее потянуть.
– Ты даришь мне наслаждение, Смутьянка.
Чувственное признание ласкало ее слух. Любое возражение рассыпалось беспорядочными осколками, подобно кусочкам пазла, разлетевшимся по полу. Далекий голос разума твердил, что пора остановиться. Но Амелия от него отмахнулась, отказываясь слушать.
Ланден наклонился ниже. Она поднялась повыше и оперлась о столешницу. Их губы почти встретились. Амелия прерывисто дышала, приоткрыв рот. Для того чтобы возразить? Позвать?
Она сама не знала. Но тут Ланден губами нашел ее губы, и все осознанные мысли исчезли. В его поцелуе не было нежности. Он брал ее, словно желал поглотить, жестко, как будто собирался вонзить в нее зубы. Его язык проникал глубоко. Он отчаянно желал отведать на вкус ее губы, и она отвечала с не меньшим пылом, так же как и он, спеша познать его поцелуи.
