Когда я вернулась, в доме горел свет.
Кристиан сидел в гостиной с книгой. Он был без мундира, в брюках и рубашке с закатанными рукавами. Поднял голову, когда я вошла. Я скинула тяжелую накидку, обувь и прошла к лестнице.
– Иви?
– Хочу смыть с себя запах рыбы, – объявила я. – И забыть обо всем, что связанно с морем!
В купальне я стащила одежду, распустила волосы и залезла под горячую струю воды. Действие бодрящих микстур, выпитых с утра, прекратилось, и я ощутила, как болят мои порезы, ссадины и ушибы. Зеркало послушно отразило темно-фиолетовые разводы, покрывающие спину, плечи, бедра…
Фыркнув на эту «красоту», я сжалась в комочек, привыкая к воде.
Дверь открылась совершенно неожиданно, впуская Кристиана со стопкой полотенец.
– Я забыл сказать, что Силва не положила свежие…
Он осекся, глядя на меня.
– Выйди! – возмутилась я, стоя на коленях и прижимаясь грудью к еще холодному бортику ванны. – Кто тебе разрешил так вламываться?
– Я не думал, что ты уже разделась, – уходить он и не подумал, положил полотенца и подошел ближе. Провел пальцем вдоль моего позвоночника, там, где цепочкой протянулись некрасивые чернильные пятна, и выругался сквозь зубы. – Какой же я идиот… Похоже, пытки на сегодня отменяются.
– Чего?
– Ничего. Я отвезу тебя к целителям. Сейчас же!
– Никуда я не поеду, это всего лишь синяки! – буркнула я. Вода уже набралась, согревая и лопаясь мыльной пеной. – Они пройдут сами, без всяких целителей! И хватит на меня глазеть! Уходи!
Его глаза стали темными, губы сжались в жесткую линию. Резко развернувшись, Кристиан вышел. Но не успела я вздохнуть с облегчением, как он вернулся, несся плетеную коробку, в которой звенели склянки и пузырьки.
Не слушая моих возражений, февр присел возле ванны. Я порадовалась, что все еще сижу, сжавшись в комочек и прикрываясь волосами.
– Почти всю свою жизнь я провел среди февров, – он вылил в воду содержимое синей склянки, и жидкость угрожающе зашипела. – И не привык заботиться о ком-то, кроме себя. Тем более о девушке. Ты такая… хрупкая.
Еще парочка склянок – и вода вокруг меня стала черной с синими разводами. Я ошарашенно подняла руку, с пальцев капали черные бусины.
– Я не хрупкая, – слегка испуганно пробормотала я, потому что черная жидкость стала вязкой, облепив тело, словно смола. – Что это за гадость? Ты решил меня утопить в этом отвратительном дегте?
– Леди Куартис обидится, если узнает, как ты назвала ее исцеляющий бальзам, – усмехнулся Крис. – Ложись в воду, Иви. Или ты хочешь, чтобы я помог?
