Для этого придется опереться на образцы рефлексии, которая началась в явном своем виде сразу по прибытии в монгольские степи, когда спало внутреннее напряжение.
27.ІІІ.1955. «Привет, друзья! Получили ли мое первое письмо отсюда? Все ли у вас в порядке? Как вообще здоровье? Что нового? Эх, скорее бы письма приходили! Сюда они должны приходить на несколько дней раньше, чем в Сов. Гaвань. Будем ждать.
И я возник из бездны дикой,
И вот — цвету!
И созидаю мир великий,
Мою мечту!
И если в этом бренном теле
Так тесно мне,
Утешусь я в ином пределе,
В иной стране.
Цвести я цвету и созидать буду в скором времени, но, к сожалению, не свою мечту, а большущий капитальный аэродром. По-видимому, те два с лишним года, что мне осталось служить на благо родины, я буду трудиться на сем достойном поприще. (К счастью, служба оказалась, как увидим, значительно разнообразнее и интереснее.—Я. Г.) Хотя... кто знает, где солдат будет завтра. Одну из главных прелестей нашей жизни и составляет то, что не уверен в завтрашнем дне. Пока что разгружаем вагоны со стройматериалами.
Шесть месяцев прошло. Полгода. Много. Черт возьми, как много, как долго и как незаметно. Нет, нет. Совсем не то слово, отнюдь не незаметно. Очень заметно. Не только отметины, но и шрамы остались. Я видел столько... ну, скажем, всякой всячины! Изменился ли я? Об этом подробно мы поговорим при встрече. А в общем скажу: нет! Я развиваюсь в том же направлении, что и раньше. Я по-прежнему очень уважаю одного немецкого философа. Но прежде я только чувствовал его правоту, мне нечем было доказать ее самому себе, теперь я знаю, что он прав, прав и прав!
Эти полгода окончательно отучили меня от идеализма. Посмотрим, чему научат следующие два с половиной. Вот если бы мне удалось получить отпуск, мы бы побеседовали на сию тему, а пока довольно.
Итак, шести месяцев нет. Большой срок! Плохо верится, что есть на свете нормальные штатские люди, которые живут в Ленинграде, ходят в театры, Филармонию, Эрмитаж. Есть такие люди. А я таскаю ящики с гвоздями и бочки с краской. Тружусь!
Друзья! Недаром в юноше горит
Любовь к общественному благу!
...Кстати, друзья, не надумайте высылать что-нибудь, окромя писем. Наше почтовое положение очень неопределенное — сегодня один адрес, завтра — другой. Так что...
Да, хоть и отъехал я тысячи на три км на запад, а все же до дому далеко. Далеко.
„Мы гипербореи. Еще Геродот знал про нас: „Ни водою, ни сухим путем не найдешь ты дороги к гипербореям!" (Ницше. „Антихрист").
