Гвардии полковника Хотемкина, конечно же, нет на этом свете. И, само собой, он никогда не узнал, как я ему благодарен и как часто его вспоминаю — особенно последние годы.
Тогда я мечтал вырваться из безукоризненно четкого мира в/ч 01106, этого воплощенного воинского устава. Но довольно скоро я понял, что это и было на самом деле то, к чему я стремился в своем побеге из привычного существования, — это было подлинное испытание. Отнюдь не для каждого из моих сослуживцев. Именно для меня. Эта служба имела мало общего с мучениями Смока Белью на Аляске и тем более с разговорами о сверхчеловеке. Садясь в эшелон, увозивший меня из Совгавани, я догадывался, что теперь меня вряд ли можно чем-нибудь напугать. И точно угадал. Это было подлинное испытание именно потому, что никак не соответствовало моим представлениям об испытании, никак не вырастало из тех книг, которые воспитывали меня и строили мои представления о мире.
Основная часть — хронологически — моей службы была еще впереди, но главное уже состоялось. Однорукий майор мог быть доволен своим крестником...
Через два года после демобилизации я написал цикл стихов под названием «Ванинский порт». У меня нет сегодня ни малейших иллюзий относительно качества этих стихов, но в них схвачено состояние человека, внезапно оглянувшегося и оказавшегося внутри своего недавнего и столь важного для него прошлого. И потому я рискну их здесь частично воспроизвести.
Я помню тот Ванинский порт
И вид парохода угрюмый,
Как шли мы по трапу на борт,
В холодные мрачные трюмы.
Песня политзэков сталинской эпохи
1
Я помню тот Ванинский порт,
Пакгауз ребристый и узкий.
И темень сочится из-под
Платформ, подлежащих разгрузке.
Фонарь в снегопаде — кротом.
Летят снеговые горошины.
Пакгауз и путь темнотой
И мокрым снежком огорожены.
И в этой промозглой норе
Лопаты скрежещут несыто.
Мерцают лучи фонарей
В россыпях антрацита.
Фонарный раствор по плечам
Стекает за пазухи людям.
Лопата —
Не тот ли рычаг,
Которым вселенную крутят?
Двадцать минут—
Перекур.
Ломоть хрустящего хлеба...
Земля,
Вся в грязи и снегу,
Уносится в черное небо.
И темень сочится из-под
Лопат,
Загребающих уголь...
Я помню тот Ванинский порт
И вид парохода угрюмый.
…………….
3
Я помню тот Ванинский порт.
Ветром с пролива дробима,
Ночь начинала спор
С холодным штыком карабина.
Взвод —
Через день — на ремень
{5}.
Жесть ледяного разгула.
В месяц зачтется мне Час
Этого караула.
Склад ГСМ.
Металл
Морозом до звона пропаян.
Тайга за оградой, и та Мечется, как слепая.
