Тут вы, конечно, спросите: где брал? И думаете, что я вам ничего не отвечу. Но я отвечу и подробно. Идите, покупайте! Пробуйте ввезти! В Бресте вас примут, продержат двадцать дней до суда в каталажке рядом с завшивленными западноевропейскими мигрантами, которые лезут на территорию Поднебесной в надежде заработать хоть тысячу евро на бульоны «галина бланка», чтоб не подохнуть от голода в старости. После этого суд или признает вас дилером, которым, как вы понимаете, являюсь я, или решит, что вы покупали для себя, и определит вам меру наказания от шести до десяти лет строгача. Поэтому записывайте, записывайте!
В Ваве выходите из подземелья вокзала, видите небоскреб Дворца культуры и науки, преобразованный в храм-бутик (я всегда покупаю что-то у северного выхода, в часовенке Hermes. Их последний ролик «Temptation is salvation» заставил меня рыдать: такие страсти, такое переживание отпущения всех грехов в конце! Вот она, святость как она есть! Эти люди действительно достойны тех денег, которые просят за приближение твоей скукоженной персоны к их иконам! Как вы понимаете, деньжат, чтобы спастись с помощью приобретения костюма Hermes, на несчастных минских наркотах я не заработал, поэтому покупаю всепрощение по мелочи: ручку, пуговицы, есть даже галстук, который, правда, не с чем пока надеть. Я верю, что это хорошо для кармы. А хорошо одетый человек и правда, как говорится в рекламе Reserved, обязательно попадет в рай. Шопинг-спасение — отличная религия, даром что в нашей Поднебесной не очень распространенная.
Но вы меня не слушаете.
Так вот, проходим через храмы, идем к ранчо McDonalds, где пасутся соевые быки и вас запугивает реклама «А как ты будешь выглядеть после смерти?», где в гробу лежит свеженький, как синтетический овощ, как вечная картошка фри, покойник. Отличная идея — привлекать потребителей, которых заботит только их внешний вид, идеей, что благодаря макдаковским консервантам их тела никогда не испортятся. Но и жутко, брр!
Где-то тут кончаются «хорошие районы» и начинается Турция. Жарят мясо, торгуют на развес джинсами Mavi, глотают огонь, впаривают сувениры из Парижа и Памуккале. «Скидка! Скидка!» — кричат вслед, обнажая банальную правду о том, что торгуют они не товаром, а дешевизной, возможностью за копейки купить то, что никому не нужно. У каждого свой мерчандайзинг. Говорят, тут живут не только турки и турчанки, но и марокканцы, эфиопы и пакистанцы. Но для меня существуют только русские и китайцы. Все остальные — на одно лицо. Тут этих лиц миллион. И весь миллион улыбается. Через полчаса — голова кругом. Одно слово — мультикультурализм. У нас — синология, у них — мультикультурализм.
