— Конечно, — ухмыльнулся я, — теперь же у тебя есть свой собственный телохранитель. Можешь быть спокойна, принцесса.
Ира переживала за Маркуса. Крепко сжимала карман и изредка поглядывала на меня: на месте ли я, её телохранитель? Я хмурил брови, ну, на вроде того, как серьезные дядьки делают это в боевиках, и кивал головой: «Не бойся, принцесса, я рядом!»
Я так увлёкся своей ролью, что дорога до дома показалась мне слишком короткой: так и хотелось сходить или съездить куда-нибудь ещё. Но бабушка уже доставала ключи от квартиры, и деваться было некуда: на сегодня с прогулками всё.
— Светлана Михайловна, — встретила нас мама, — вы не знаете, как быстро в домах заводятся тараканы?
— Ну и вопросы у тебя, Лидочка. Есть причина для беспокойства?
— Да. Происходит что-то странное. Убираться не успеваю: то мука из пакета высыплется, то вот крошки от пирога нахожу по углам.
— А я и говорю, — повысила голос бабушка, — совсем дети у тебя от рук отбились! Как сказал бы дед, ремень по ним плачет!
— Лёша! — мама так громко окликнула меня, что я выронил ботинок, который с трудом стягивал с ноги. — Что ты натворил?
Мне внезапно захотелось прошмыгнуть в детскую и ничего не объяснять.
Ну а что такого, посудите сами, я сделал? Эх, бабушка… Вечно эти взрослые…
— Я захотел посмотреть корабль, мам, — решил я объяснить всё сразу, чтобы вопросов больше не было, — поэтому мы с папой и Филом поехали в порт, но дядя-боцман меня не пускал. А я очень хотел, мам! Я всего лишь забежал в рубку. Там такой штурвал, мам! Представляешь себе?! А дядя-боцман сказал, что так нельзя и это не экскурсионный корабль. Но я же не знал… Ничего серьёзного, мам, правда!
— Светлана Михайловна, — мама посмотрела на бабушку, — Лёша больше ничего не натворил?
— Нет, Лидочка, — вздохнула бабушка, увидев мои огромные глаза (я их специально таращил, чтобы она не вспомнила о постриженном Барбарисе и поисках чашки под кроватью), и махнула рукой.
— Тогда считайте, что мы всё выяснили, — улыбнулась мама. — Лёшенька, помоги Ирочке раздеться и давайте-ка за стол: ужин стынет.
Я выдохнул: мама у меня самая замечательная!
— А вот котлеты могут подождать, — побежал я в детскую. Очень хотелось посмотреть, как там Маркус. Ирка с кульком в руке влетела в комнату следом.
Мы уселись рядышком, сестра аккуратно положила на ковёр трубочку из носового платка и раскрутила её. Так и есть: это же наш верёвочный человечек — маленькая кукла — глазки-бусины, рот до ушей, крошечные кулачки.
