– Что касается Подставкина…
Ника стиснула зубы. Не надо! Она не готова говорить о погибшем хирурге!
– Про его историю я тоже наслышан. Современная медицина – вещь страшная, не врачи, а клоуны. Надо же, перепутать инфаркт с панкреатитом! Понятно, почему он покончил с собой. Не вините себя, вы просто не вовремя оказались на дороге. А пресса… упыри, что с них взять. Сенсация важнее правды.
Ника заставила себя кивнуть. За полгода она ни разу не обсуждала ту аварию, не могла, несмотря на уговоры родителей и подруги. Все вокруг настаивали, что ей нужно выговориться, видимо, как и Марибель, считали, что беседы лечат. Женёк даже советовала обратиться к психологу: «Будешь держать в себе, рано или поздно взорвёшься». Но Ника переводила тему или вовсе выходила из комнаты, а оставшись одна, читала бесконечные статьи в интернете, комментарии в соцсетях и то и дело возвращалась к письму жены погибшего хирурга: «Так просто не отделаешься, сука».
За два года до самоубийства Максим Анатольевич Подставкин на самом деле не сумел распознать у пациента инфаркт. Дежурил в приёмном отделении, когда на скорой привезли двадцатидвухлетнего парня, намешавшего энергетические напитки с водкой. Пока Подставкин делал анализы, чтобы подтвердить предварительный диагноз – панкреатит, парень скончался. Позже выяснилось, что горе-хирург потерял не обычного пациента, а сына высокопоставленной шишки.
Два года тянулись бесконечные суды, следствия и допросы. Подставкин пытался покончить с собой дважды. Первый раз даже записку не оставил, из петли его вытащил заглянувший в кабинет санитар. Во второй раз настрочил целую оду о том, как сожалеет и что считает себя виноватым в смерти парня, а потом наглотался таблеток и по иронии судьбы угодил под колёса Никиной машины.
– Роман Валентинович, – прохрипела Ника, предатель-голос так не вовремя пропал. Она прочистила горло: – Спасибо за листовки и совет… я пойду, надо готовить тарталетки.
– Идите, Вероника, идите. Покажите этим красным упырям!
Ника забрала пакет и вылетела из апартаментов шефа. Хотелось спрятаться от этого разговора, сбежать, не думать о погибшем хирурге, об аварии, о жизни, что осталась в прошлом.
Она спустилась на лифте, пересекла холл, не обращая внимания на музыку и готовящихся к выставке коллег. Расстегнула палатку, достала из холодильника икру. Пальцы тряслись, крышка банки не поддавалась. Да что же это! Вдох-выдох, не думать, не вспоминать, переключиться на чёртовы тарталетки.
