– Let’s go>41, – на очередной остановке Марибель коснулась пульта на подлокотнике и выехала в проход.
Всё тот же парень в бейсболке откинул пандус, будто стоял наготове и ждал, когда понадобится помощь. Марибель, орудуя пультом, выехала на улицу спиной вперёд. Ника вышла следом. Они оказались на знакомой аллее, ведущей к «Сэферу». До начала конференции оставалось ещё сорок минут. Листовок хватит на первые пару часов, а потом снова бежать в торговый центр. Конечно, стоило напечатать их вчера, но как-то не до того было.
После кондиционера барселонская жара показалась даже приятной. Однако уже спустя пару минут Ника искала глазами тенёк, чтобы укрыться от палящего солнца. Деревья, как назло, пушистыми шапками не выделялись, подстрижены ровненько, под линеечку – ни одной приличной кроны!
Марибель катилась по тротуару и, казалось, не замечала, как расступаются прохожие.
– For how long? – она чётко выговаривала английские слова, Ника без проблем её понимала.
(Как давно?)
Бессмысленно отрицать очевидное, Марибель уже догадалась о её «особенности». Наверное, что-то спрашивала, когда Ника проходила через металлодетектор, сложила два и два и сделала вывод.
– Half a year.
(Полгода).
Испанка не отводила глаз, не вздыхала и не качала головой. Она просто задавала вопросы, будто речь шла не о глухоте, а о банальной простуде.
– Что случилось?
– Авария.
Марибель печально улыбнулась.
– Надеюсь, тот ублюдок в тюрьме.
Ника не ответила. Что она могла сказать? Что хирурга, сломавшего её жизнь, постигла другая кара?
Они остановились около передвижного киоска с кофе.
– ¡Hola, Alberto! – Марибель протянула продавцу пять евро.
Парень в белоснежной рубашке приветственно козырнул, отсчитал сдачу и зажужжал кофе-машиной, не уточнив заказ. Похоже, Марибель была здесь постоянным клиентом.
Ника хотела взять капучино, но передумала и попросила любимый Кириллом флэт-уайт, а на закуску – булочку с изюмом. Так себе завтрак, но, возможно, в обед удастся съесть что-нибудь посущественнее.
Пока продавец готовил кофе, Марибель снова достала телефон.
«Полгода – это хорошо. Ты молодец. Я выбралась из дома через год. Тяжелое было время».
Ника кивнула. Если бы не серёжки, она бы до сих пор оплакивала свою исковерканную жизнь.
«У тебя есть плечо?» – продолжила Марибель.
Ника непонимающе подняла брови. Погрешности перевода?
«Плечо, – снова набрала Марибель. – Нельзя рыдать в одиночку. Нельзя закрываться. Я пыталась, а потом случился срыв. Нужно об этом говорить».
