Щеголь Дэн — отъявленный ублюдок, насильник, убийца женщин, отмороженный на всю голову сорокалетний психопат. Пять лет отсидел в секторальной тюрьме, пока хозяевам не надоело содержать вечно конфликтующего со всем миром урода на полном обеспечении. Подвели под статью, когда тот грохнул очередного своего оппонента на виду охраны, и отправили в «Гранд-Могильник». Наверное, все вздохнули с облегчением, кроме пятнадцати рейнджеров, сопровождающих «адскую Мэри». Им еще не расслабляться пятьдесят миль. Ведь Мемфис — последняя остановка перед Приграничьем, если не сворачивать с основной трассы, уходящей на запад и восток.
Сморщенное лицо Щеголя, как будто на нем пекли картошку, окаменело смотрит в одну точку поверх наших голов, словно хочет найти смысл жизни на переборках передвижной тюрьмы. Обклеенные линкрустом стены дилижанса нагреты на солнце, и кажется, обжигают, когда откидываешься спиной на них. Но Щеголю Дэну плевать. Эта каменная глыба будет нервировать нас всю дорогу.
Линда Джессика Хьюз — Милашка Солли. Действительно, солнечная девочка, двадцати пяти лет от роду, отправила на тот свет трех мужиков, посредством ядов. Что-то вроде Черной Вдовы, убивающей своих мужей и становящейся единственной обладательницей всех их богатств. Думаю, эти глупые денежные мешки не были виноваты в том, что влюблялись в очаровательную рыжую девушку с милыми точками веснушек на точеном носике, в ее изумрудно-волшебные глаза, источавшие столько энергии и эротики, что никто и не догадывался, что на самом деле думает Милашка Солли. Я бы тоже влюбился, если бы не знал про ее приключения из газет. Шуму Линда Джессика наделала знатного. Ну, теперь на каторге ей придется несладко. Даже жаль стало.
Итак, что же получается? Среди двух явных уродов, по которым действительно плачет веревка, мы трое выглядим как агнцы на заклании. Ну, с кем не бывает? Каждый из нас убивал, но по необходимости. Милашка — от безысходности своего существования, когда девчонке из простой семьи трудно пробиться даже в средний слой общества. Я защищал свою жизнь, не без греха, каюсь. Может, Большой Тунец еще имеет шанс нацепить на свою голову нимб святого, если смотреть на наши прегрешения без сантиментов.
— Сколько человек ты порешил, парень? — словно прочитав мои мысли, прогудел Малыш Никки, пристально глядя на щеголеватого контрабандиста.
— Я не работаю грязно, приятель, — слегка сморщил нос Большой Тунец. — Мои предпочтения лежат в сфере экономических нужд.
