А супы! Этот Владик, будто нарочно, готовил возмутительно невкусные супы. И Цент не мог взять в толк, как ему это удается. Он искренне не понимал, как можно испортить суп, приготовленный всего из двух ингредиентов – из тушенки и воды. Как? По мнению Цента, это было за пределами человеческих возможностей. Даже Машка, которая отличалась печальной бездарностью, когда дело касалось приготовления пищи, и та справлялась с супом из тушенки и воды. Цент полагал, что этот простой суп мог бы приготовиться и сам, без участия человека. Достаточно просто вывалить в кипящую воду содержимое нескольких консервных банок, помешать, посолить, варить некоторое время, и все – суп готов. Что нужно сделать, какие инновационные новшества внести в этот незамысловатый процесс, чтобы полностью испоганить чертов суп?
О, Цент чуял, что дело тут нечисто. Владик нарочно портил блюда, поскольку сам не употреблял их в пищу. Он-то сам, по приказу Цента, кормился экологически чистым луком, чем так укрепил свой иммунитет, что даже ни разу не чихнул, прожив целую неделю в одном доме с двумя гриппозными соратниками. Но Владик был неблагодарен. Он не оценил принудительного лукового рациона, который так мощно усилил его иммунную систему. Владик мечтал о вредной пище, способной свести его, слабого и болезного, в могилу за пару месяцев. Он грезил тушенкой, видел во снах колбасы, облизывался, глядя на сухарики со вкусом холодца и хрена. Не получая всего этого, он подло мстил, нарочно портя суп.
И с этим бунтарством пора было что-то делать.
– Вот возьму его, гада, да брошу к Ивашке, – проворчал Цент, поднимая себя с постели. – Сколько можно все это терпеть?
– Скоро ли завтрак? – прокричала Машка из своей спальни.
Цент едва сдержался, чтобы не наговорить ей гадостей. Завтрак ей, видите ли, подавай. Нет бы, встать самой, да приготовить его, завтрак этот. Завтраки, они, между прочим, не появляются путем самозарождения, но творятся руками человеческими. А руки, должные приготовить утреннюю трапезу, куда-то пропали вместе со своим хозяином.
Цент вошел на кухню, и застал там удручающую картину. Завтрака не было. Не было даже намека на него. Тешась надеждой на кружку чая, он заглянул в чайник, но там было пусто. Фляг тоже не было – Владик как бросил их вчера у родника, так до сих пор не принес обратно.
– Я бы хотела к кофе сладких сухариков с яблочным джемом, – прокричала из своей спальни Машка. – И кофе не слишком сладкий. Две ложечки сахара, не больше. И ложечку сухих сливок, если они еще остались.
