Довольно рано кино сделалось одним из важнейших видов искусств в моей жизни. Каковым оно являлось и применительно ко всему советскому народу – тут Владимир Ильич всё точно подметил. Не, ну а куда ходить? Не в театр же!
Безуспешно роюсь в своей памяти, пытаюсь вспомнить: когда я впервые оказался в кино и что это был за фильм? Дома, на Волхонке, у нас на серванте стоял телевизор КВН с экраном величиной с записную книжку и двумя программами – а больше и не было. По телевизору иногда показывали фильмы, но, конечно, никакое это было не кино. А вот через дорогу находился Дом культуры и техники, и там показывали самое настоящее кино – утренний сеанс – 10 копеек, остальные – по 30. Там я посмотрел потрясающий фильм «Последний дюйм» – десять раз за шесть дней. Если бы мама узнала – она бы отвела меня к врачу. Но это было не первое посещение кино в моей жизни.
А может быть, это было на юге, в Гурзуфе? Летний открытый кинотеатр назывался, кажется, «Слава». Дают «Великолепную семёрку», с детьми на неё, конечно, нельзя, но у мамы широкий пестрый сарафан, и когда мы подходим к тётке, отрывающей контроль на билетиках (они напечатаны на синей промокашке), – я прячусь под мамин подол. Я был небольшим ребенком. Интересно, «Великолепная семёрка» запомнилась прежде всего цветовой гаммой – рыже-терракотового цвета, цвета прерий. Советские фильмы, снятые большей частью на плёнке «Свема» Шосткинского завода, были все мертвенно-зеленоватые. Стоп – значит, я до этого уже был в кино.
А может, это был фильм Жак-Ива Кусто «В мире безмолвия»? Кусто впервые взял камеру с цветной плёнкой под воду в Красном море и снял документальный фильм. И этот фильм взорвал человечество. Это было равносильно репортажу с Марса. Фильм крутили в кинотеатрах всего мира как художественное кино, и он бил все рекорды. Как славно, что Кусто оказался другом Советского Союза – я ведь мог его фильм и не увидеть тогда, и мои жизненные приоритеты выстроились бы иначе!
А Московский кинофестиваль? Нет, я не смогу сейчас объяснить, что это было такое. Раз в два года ты получал возможность заглянуть за железный забор, увидеть лучшие фильмы мира! И эта возможность была единственной – всё остальное время в кино шли фильмы отечественные (крайне редко – французские и польские, ещё реже – итальянские и американские). Это я не к тому, что наши фильмы были плохие, – случались и отличные. Просто я всегда мечтал увидеть мир. Сейчас это невозможно себе представить. Пока. Я сказал – получал возможность? Ни черта ты не получал – просто она существовала гипотетически. Я не знаю, где и как распределялись книжечки с билетами на фестивальные фильмы – две книжечки на две недели в какой-нибудь один кинотеатр, но все их где-то как-то доставали. Причём за сеанс показывали два фильма – скажем, один венгерский и один английский. У кинотеатров стояли толпы. Отдельно кучковались мутные ребята с оттопыренными карманами – книжечки! В разные кинотеатры! Это была настоящая биржа – шёл активный обмен билетами, причём купить было гораздо сложнее, чем обменять – например, «Ударник» на «Октябрь». Ещё никто ничего не видел, но все уже обсуждали – что смотреть обязательно, а что можно и пропустить. Я, помню, однажды посмотрел шесть фильмов в течение дня.
