Знакомая боль той ночи сжала свою разрушительную хватку вокруг моего горла, лишая воздуха. Я бросился к огню, нуждаясь в спасении. Подбросив в камин несколько новых поленьев, я ушел на кухню, чтобы приготовить Джуди коктейль. Когда она пришла, я как раз подогревал воду с корицей для бурбона, потому сейчас просто смешал горячие коктейли и украсил палочками корицы.
— У вас нет рождественских украшений, — обвинила меня Джуди, как только я вернулся в гостиную.
Она уже сняла пальто и скинула туфли, словно ей было самое место в моей гостиной. Я нахмурился из-за того, что кто-то посмел мне указывать, несмотря на мое гостеприимство, а Джуди в это время вытянула ногу в сторону огня и пошевелила пальцами.
— А у вас нет манер, — бросил я в ответ, протянув ей коктейль.
— Спасибо, — ее голос сочился сарказмом.
Я усмехнулся.
— Всегда пожалуйста. Пейте, женщина, и ради всего святого, садитесь уже.
— Я постою, — отозвалась она чопорно, заправляя прядь чуть влажных темно-каштановых волос за ухо.
— Как хотите. Мы можем постоять, — я подошел к ней и встал рядом, вдыхая ее аромат. — Вы пахнете так, словно ползали в пыли.
Джуди посмотрела на меня, а ее прелестный вздернутый носик порозовел.
— Вы всегда так грубы со своими гостями?
— Всегда.
На мгновение она, похоже, потеряла дар речи. Мое внимание привлекло то, как Джуди прикусила нижнюю губу, а еще я посмотрел на морщинки между ее бровями.
— Хоть на пять минут, Джуди, перестаньте болтать и пейте. Когда согреетесь, и угроза переохлаждения пройдет, сможете бурчать на меня, сколько вздумается.
Она прищурилась, а потом театрально отпила бурбон с корицей. Должно быть, он оказался чуть более крепким, чем Джуди привыкла, поскольку она закашлялась, едва сделав глоток.
— Вы подмешали туда керосин?
Я коротко рассмеялся, удивив нас обоих.
— Бурбон. Теперь у вас на груди вырастут волосы.
Ее щеки пылали красным.
— Вы правда не крали Иисуса?
— Абсолютно уверен, что нет.
Она снова сделала глоток, на этот раз удержавшись от кашля.
— Мистер Ньютон послал меня сюда, зная, что нам обоим будет неловко и неудобно, — прошептала Джуди.
— А я вот развлекаюсь, — возразил я.
Ее зеленые глаза вспыхнули яростью.
— Вы всегда так невыносимы?
— Всегда.
Потягивая бурбон, она подошла ближе к огню, тем самым отойдя подальше от меня.
— Почему вы всегда так недружелюбны со мной? — ее гнев потух, а на красивых чертах лица отразилось замешательство.
«Потому, что ты единственный огонек света, мерцающий в моем темном мире. Потому что, смотря на тебя, я забываю о Дороти. Потому, что дразнишь меня возможным счастьем, когда для меня оно не возможно
