Мои яйца сжались, а член пульсировал от освобождения, пока наполнял эту красивую женщину моим семенем. Желание сделать ее своей — навсегда — еще никогда не было таким сильным, как в этот момент. Что-то внутри меня дало трещину, как бывает с ледниками, и изнутри вырвалось тепло, окутывая Джуди.
Теперь она стала моей.
Эта собственническая мысль почти свела меня с ума.
Я захотел навсегда оставить эту милую и сексуальную женщину в своем коттедже.
Я обессилено свалился на Джуди, вдавив ее миниатюрное тело в матрас. Прижавшись к ее шее, я оставил поцелуй на влажной коже. Пальцы Джуди казались невероятно нежными и заботливыми, когда она стала расчесывать ими мои спутавшиеся волосы. Я провел ладонью между ее грудей и остановился там. Лихорадочный ритм ее сердца совпадал с моим, и я улыбнулся. За последние два дня я улыбался Джуди больше, чем всем остальным вместе взятым за пять лет.
Напоминание о причине, по которой все происходило именно так, ужалило, но теперь было не так больно, как обычно. Я все еще испытывал муку, но все казалось лучше, когда она была в моих руках. Словно Джуди послана мне, чтобы исцелить. Меня будто ждал чудесный подарок после перенесенной невообразимой боли.
Невероятно сладкий и совершенный подарок.
— Ты в порядке? — прохрипел я возле ее шеи.
— Все прекрасно, — пробормотала Джуди. — Только немного побаливает, — она вдруг усмехнулась. — И возможно, чуть некомфортно.
Я приподнялся, восхитившись ее розоватым румянцем на щеках и столь большими зелеными глазами. Прекрасная душа.
— Хочешь, я поцелую и все пройдет? — мой член внутри нее снова стал набухать, и я одарил Джуди дьявольской улыбкой.
— Мистер Кауфман!
*****
После быстрого перекуса на кухне и долгого горячего душа, мы, наконец, забрались в кровать на ночь. Я прижал к себе обнаженное тело Джуди. Было приятно, когда она лежала ко мне спиной. Так я мог обхватить рукой ее грудь и вдыхать аромат волос. Джуди вызывала привыкание, и я не думал, что смог бы отпустить ее после того, как ощутил в своих руках.
Мы выключили свет, но я знал, что Джуди пока не спала. Я практически мог видеть, как в темноте вспышками загорались ее мысли.
— Кент?
— Ммм.
— Что будет завтра?
Я провел пальцем по ее соску, наслаждаясь тем, как он затвердел от моего касания.
— Ну, я встану и приготовлю завтрак. Может, мы почитаем у камина. Можем делать все, что нам захочется.
— А послезавтра?
«Рождество».
— Давай будем брать по дню за раз, — пробормотал я.
